Не слушай зов своего сердца: оно хочет твоей крови (с)
Title: Осколки
Author: IndigoStripes
Fandom: Beast
Pairing: Junseung
Rating: PG
Genre: drabble, dark, death-fic
Disclaimer: никакого отношения к реальным людям
Warnings: смерть персонажа, сумасшествие другого
читать дальшеОсколки везде. Чунхён ступает очень медленно, стараясь наступать на них аккуратно, не вдавливая их в пол ещё больше. Ему наплевать на то, что они могут распороть его ступни через тонкую подошву его обуви. Он просто не хочет нарушать стоящую в квартире тишину.
Он осторожно придвигается к скрытой тенью хрупкой фигуре, замершей в нескольких шагах от него.
- Хёнсын… Прости меня… Я не знаю, что на меня нашло… - наконец, произносит он, протягивая руку вперёд.
Тонкий силуэт стремительно шарахается от него в сторону.
- Не бойся… пожалуйста, - Чунхён старается, чтобы голос звучал твёрдо, чтобы Хёнсын не почувствовал, какие демоны сейчас раздирают его изнутри. Как ему хочется схватить его за волосы и ткнуть лицом в покрывающий пол слой битой зеркальной крошки. О, тогда, он был в этом уверен, он перестанет мучиться и изводить себя в этих бесконечных приступах ревности. Надо только лишить Хёнсына этого лица и он будет полностью принадлежать ему. Навсегда. Ведь ему одному безразлично, как он выглядит. Он один любит его не за красоту, а просто за то, что он есть в его жизни.
Он делает ещё шаг и слышит неприятно-громкий хруст под ногами, машинально посмотрев под ноги, он замечает, что стекло здесь измазано чем-то алым.
- Кровь?.. Хёнсын, ты поранился?! – он рывком преодолевает разделяющее их расстояние, готовый уже схватить Хёнсына за плечи, но тот снова непостижимым образом исчезает, оказываясь в нескольких шагах от Чунхёна.
-Скажи хотя бы, что с тобой всё в порядке, - умоляет Чунхён. Но Хёнсын упорно молчит, словно издеваясь, словно специально подводя Чунхёна к той грани, за которой он уже не может собой управлять.
И так всегда. Кто-то раздражает действиями, а Хёнсын тем, что не делает ничего. Он никогда не провоцирует Чунхёна открыто. Всегда так. Всегда молча. Но всегда это заканчивается чем-то плохим. Чунхён знает, что характер у него ни к чёрту. Но и Хёнсын это знает. Так зачем испытывать его терпение ещё больше? Чтобы узнать, сможет ли он остановиться в последний момент, когда в голове что-то щёлкает и постоянно переполняющие его эмоции выплёскиваются наружу. Он не отвечает за себя. Он не может сказать точно, что знает, когда простая ссора перерастает в нечто такое, о чём потом напоминают шрамы, синяки и ссадины Хёнсына.
Вот и сейчас. Это проклятое зеркало… Надо было ему оказаться рядом, когда наступил очередной «последний момент» и Чунхён снова не смог сдержать рвущуюся злость. Зеркало полетело на пол, хорошо ещё, что не в Хёнсына. Но откуда тогда кровь?
- Хёнсын! – повышает голос Чунхён, уже чувствуя, как снова начинает разгораться внутри это пламя. – Не доводи меня ещё больше. Подойди!
Чунхён оглядывается. Хёнсына нигде не видно. Даже не слышно его плача, хотя, обычно после таких ссор он всегда убегал в их спальню, закрывался там и сотрясался в судорожных рыданиях, пока Чунхён приводил всё в порядок после своих выходок. Иногда после этого он всё-таки убеждал Хёнсына открыть, чтобы удостовериться, что не навредил ему слишком сильно.
В такие моменты он думал о том, что он должен отпустить Хёнсына. Просто позволить уйти, наконец, отсюда, от Чунхёна, от бесконечного страха, в котором живёт. Чунхёну было больно видеть, как изменился Хёнсын за это время. Он перестал смеяться, стал говорить тише и меньше, да и вообще сам словно истончился. Словно он всё делал для того, чтобы привлекать меньше внимание Чунхёна.
Но сам Чунхён знал, что это бесполезно. Как может привлекать меньше внимания болезнь, которая пожирает тебя изнутри? Которая заставляет просыпаться по ночам от кошмаров, которая заставляет отгородиться от всего мира и всё время уделять только попыткам выздороветь.
Может, Хёнсына и надо отпустить. Вдруг от этого станет легче и Чунхёну. Но, как бы хорошо это не звучало, Чунхён не мог. Не находил в себе сил просто взять и оставить его. Ему казалось, что в тот миг, когда он сделает это, ему незачем будет больше жить. Нет, он не пойдёт и не кинется с моста в реку. Он просто станет пустой оболочкой, которой ничего не нужно от этого мира. Кроме своей любимой болезни.
- Хёнсын, где ты? – почти жалобно зовёт Чунхён, хватаясь за стену, чтобы удержаться на ногах, которые отчего-то стали скользить. Он опускается на корточки, проводя пальцами по полу. Медленно сглатывает и так же медленно, будто против воли, склоняет голову, чтобы разглядеть, что там. Кровь. Он и так знал это, но её было много. Чёрт, как же её много! Словно она везде. Ещё чуть тёплая. Ужасно неправильно смотрящаяся на белой коже. Сочащаяся из разодранной полосы на шее, в которой торчал осколок зеркала.
Чунхён тихо и обессилено смеётся. Он ведь знал это. Знал, что когда-нибудь не остановится, пока Хёнсын не будет до конца принадлежать ему. А что значить принадлежать до конца кому-то одному? Это значит не принадлежать больше никому. Навсегда. Этот раз стал по-настоящему «последним». Он же предупреждал его. Почему Хёнсын никогда не слушал?
Аккуратно переступив через остывающее тело, в котором он не мог признать своего любимого, Чунхён спокойно идёт вглубь их квартиры:
- Хёнсын… где ты?
Author: IndigoStripes
Fandom: Beast
Pairing: Junseung
Rating: PG
Genre: drabble, dark, death-fic
Disclaimer: никакого отношения к реальным людям
Warnings: смерть персонажа, сумасшествие другого
читать дальшеОсколки везде. Чунхён ступает очень медленно, стараясь наступать на них аккуратно, не вдавливая их в пол ещё больше. Ему наплевать на то, что они могут распороть его ступни через тонкую подошву его обуви. Он просто не хочет нарушать стоящую в квартире тишину.
Он осторожно придвигается к скрытой тенью хрупкой фигуре, замершей в нескольких шагах от него.
- Хёнсын… Прости меня… Я не знаю, что на меня нашло… - наконец, произносит он, протягивая руку вперёд.
Тонкий силуэт стремительно шарахается от него в сторону.
- Не бойся… пожалуйста, - Чунхён старается, чтобы голос звучал твёрдо, чтобы Хёнсын не почувствовал, какие демоны сейчас раздирают его изнутри. Как ему хочется схватить его за волосы и ткнуть лицом в покрывающий пол слой битой зеркальной крошки. О, тогда, он был в этом уверен, он перестанет мучиться и изводить себя в этих бесконечных приступах ревности. Надо только лишить Хёнсына этого лица и он будет полностью принадлежать ему. Навсегда. Ведь ему одному безразлично, как он выглядит. Он один любит его не за красоту, а просто за то, что он есть в его жизни.
Он делает ещё шаг и слышит неприятно-громкий хруст под ногами, машинально посмотрев под ноги, он замечает, что стекло здесь измазано чем-то алым.
- Кровь?.. Хёнсын, ты поранился?! – он рывком преодолевает разделяющее их расстояние, готовый уже схватить Хёнсына за плечи, но тот снова непостижимым образом исчезает, оказываясь в нескольких шагах от Чунхёна.
-Скажи хотя бы, что с тобой всё в порядке, - умоляет Чунхён. Но Хёнсын упорно молчит, словно издеваясь, словно специально подводя Чунхёна к той грани, за которой он уже не может собой управлять.
И так всегда. Кто-то раздражает действиями, а Хёнсын тем, что не делает ничего. Он никогда не провоцирует Чунхёна открыто. Всегда так. Всегда молча. Но всегда это заканчивается чем-то плохим. Чунхён знает, что характер у него ни к чёрту. Но и Хёнсын это знает. Так зачем испытывать его терпение ещё больше? Чтобы узнать, сможет ли он остановиться в последний момент, когда в голове что-то щёлкает и постоянно переполняющие его эмоции выплёскиваются наружу. Он не отвечает за себя. Он не может сказать точно, что знает, когда простая ссора перерастает в нечто такое, о чём потом напоминают шрамы, синяки и ссадины Хёнсына.
Вот и сейчас. Это проклятое зеркало… Надо было ему оказаться рядом, когда наступил очередной «последний момент» и Чунхён снова не смог сдержать рвущуюся злость. Зеркало полетело на пол, хорошо ещё, что не в Хёнсына. Но откуда тогда кровь?
- Хёнсын! – повышает голос Чунхён, уже чувствуя, как снова начинает разгораться внутри это пламя. – Не доводи меня ещё больше. Подойди!
Чунхён оглядывается. Хёнсына нигде не видно. Даже не слышно его плача, хотя, обычно после таких ссор он всегда убегал в их спальню, закрывался там и сотрясался в судорожных рыданиях, пока Чунхён приводил всё в порядок после своих выходок. Иногда после этого он всё-таки убеждал Хёнсына открыть, чтобы удостовериться, что не навредил ему слишком сильно.
В такие моменты он думал о том, что он должен отпустить Хёнсына. Просто позволить уйти, наконец, отсюда, от Чунхёна, от бесконечного страха, в котором живёт. Чунхёну было больно видеть, как изменился Хёнсын за это время. Он перестал смеяться, стал говорить тише и меньше, да и вообще сам словно истончился. Словно он всё делал для того, чтобы привлекать меньше внимание Чунхёна.
Но сам Чунхён знал, что это бесполезно. Как может привлекать меньше внимания болезнь, которая пожирает тебя изнутри? Которая заставляет просыпаться по ночам от кошмаров, которая заставляет отгородиться от всего мира и всё время уделять только попыткам выздороветь.
Может, Хёнсына и надо отпустить. Вдруг от этого станет легче и Чунхёну. Но, как бы хорошо это не звучало, Чунхён не мог. Не находил в себе сил просто взять и оставить его. Ему казалось, что в тот миг, когда он сделает это, ему незачем будет больше жить. Нет, он не пойдёт и не кинется с моста в реку. Он просто станет пустой оболочкой, которой ничего не нужно от этого мира. Кроме своей любимой болезни.
- Хёнсын, где ты? – почти жалобно зовёт Чунхён, хватаясь за стену, чтобы удержаться на ногах, которые отчего-то стали скользить. Он опускается на корточки, проводя пальцами по полу. Медленно сглатывает и так же медленно, будто против воли, склоняет голову, чтобы разглядеть, что там. Кровь. Он и так знал это, но её было много. Чёрт, как же её много! Словно она везде. Ещё чуть тёплая. Ужасно неправильно смотрящаяся на белой коже. Сочащаяся из разодранной полосы на шее, в которой торчал осколок зеркала.
Чунхён тихо и обессилено смеётся. Он ведь знал это. Знал, что когда-нибудь не остановится, пока Хёнсын не будет до конца принадлежать ему. А что значить принадлежать до конца кому-то одному? Это значит не принадлежать больше никому. Навсегда. Этот раз стал по-настоящему «последним». Он же предупреждал его. Почему Хёнсын никогда не слушал?
Аккуратно переступив через остывающее тело, в котором он не мог признать своего любимого, Чунхён спокойно идёт вглубь их квартиры:
- Хёнсын… где ты?
@темы: drabble, Junhyung/Hyunseung, Fanfic, PG