fuck off. Im perfect. || [бешеная сеульская сука]
Название: I can't take my breath
Фандом: B2ST, Big Bang
Автор: Karyu
Бета: Maru Gin
Пейринг: JunSeung, JiSeung, JiRi
Жанр: angst, romance
Рейтинг; NC-17
Статус: Закончен
Дисклеймер: все не мое, ничего не знаю, ни на что не претендую
ЧунХён медленно приоткрыл глаза. Мысли были мутными и невнятными, а голова тяжелой, как если спать на закате. С другой стороны, именно этим он и занимался. Выжатый очередной тренировкой, он просто упал на диван в коридоре танцевальной студии и почти сразу же вырубился. Его не стали трогать, пусть.
Но ровно сейчас ЧунХён ненавидел своих одногруппников за такую вот заботливость. У него болела голова и затекла шея. К тому же, он теперь не успеет сделать все то, что планировал на вечер, и это окончательно убивало любые намеки на позитивное настроение. Выпрямившись на диване, не прекращая отчаянных попыток размять шею, ЧунХён нахмурился. В зале, где они всегда занимались, кто-то был. Из-под двери тонкой полоской пробивался свет, но было тихо.
Осторожно открывая дверь, ЧунХен, в общем-то, не сомневался, кого он там застанет. Привалившись плечом к дверному косяку, он, молча, наблюдал за тем как раз за разом, то ускоряя, то замедляя темп, ХёнСын повторяет движение из нового танца. Он всегда тренировался больше, чем все остальные, всегда прикладывал больше усилий. Всегда слишком старался. Хотя, казалось бы, у него не было ни единого повода переживать за себя.
ЧунХён медленно выпустил из легких воздух, попытался было отвести взгляд, но тут же вновь сдался. Движения ХёнСына гипнотизировали, лишали мыслей и воли. Глядя на то, как изгибается тренированное тело, низ живота наливался тяжестью, и возникало непреодолимое желание собрать губами бисеринки пота, выступившие на его висках и лбу. И ХёнСын об этом знал, ЧунХён не сомневался. Уже очень давно ХёнСын начал эту игру из случайных и не очень прикосновений, провокационных взглядов, персональных улыбок. Вот и сейчас, заметив в зеркале отражение замершего у двери ЧунХёна, он сконцентрировал внимание на самых плавных, самых соблазнительных движениях. Уголки губ тронула легкая полуулыбка, складка между бровями, говорящая о крайней сосредоточенности, разгладилась. Ему нравилось, что на него смотрят.
Чуть нервным жестом облизав губы, ЧунХён зашел в студию, закрывая за собой дверь. Он не понимал ХёнСына, не понимал, чего тот хочет, серьезен ли он или просто развлекается. Иногда ему начинало казаться, что его и правда выделяют среди остальных, что… И всегда в этот момент на сцену выходило третье действующее лицо. ДуДжун. Такие же улыбки, взгляды, объятия. Все достаточно случайно и невинно, все вызывает дикую, удушающую волну ревности. ЧунХён знал, что не имеет на нее ни малейшего права, и от этого осознания во рту оставался горьковатый привкус обреченности.
- Ребята давно ушли? – говорить было неприятно, словно горло забил песок, и ЧунХён откашлялся.
- Часа два назад. Может, чуть больше. Выспался? – ХёнСын ни на мгновение не прекращал танца, его дыхание было частым и тяжелым.
- И ты все два часа тут вкалываешь? – ЧунХён покачал головой. Ему не нравилось то, как на него действует звук этого дыхания, не нравилось, что он даже за несколько метров чувствует жар, исходящий от тела ХёнСына.
- Ну… зато смотри, как быстро я теперь могу… - не успев договорить, ХёнСын зашипел и резко осел на пол.
- Мышцу свело? Это тебе за то, что перенапрягаешься. Будто маленький ребенок и не знаешь, что так нельзя, - ЧунХён заворчал, преодолевая расстояние между ними. - Садись нормально и дай сюда ногу.
ХёнСын шипел, морщился, но терпел, пока ЧунХён разминал сведенные судорогой икроножные мышцы. Когда же проворные пальцы двинулись по ноге вверх, лишь чуть наклонил голову на бок и вздернул бровь, с любопытством наблюдая за этим. ЧунХён почувствовал, что от этого спокойного, немного наглого взгляда у него начинают гореть кончики ушей.
Тишина в студии была вязкой и плотной, она поглощала, казалось, все звуки, но только не звук тяжелого неровного дыхания. И он сводил ЧунХёна с ума.
Внезапным, резким движением он подался вперед, опрокидывая ХёнСына на спину, впиваясь в его губы грубым, голодным поцелуем. Чувствуя, как податливо те приоткрылись, как вцепились в плечи пальцы, ЧунХён почти зарычал. Никогда прежде он не терял так голову от поцелуя, но теперь все казалось таким естественным и правильным. И прогнувшееся под рукой тело, о котором он столько грезил, и ощущение под ладонью чужого быстро растущего возбуждения. ЧунХён не заметил, как задрал футболку ХёнСына, как прижался губами к влажной горячей коже его живота, он только чувствовал, как вздрагивают напряженные мышцы, как мягко давят на плечи пальцы, безмолвно прося опуститься ниже.
Обхватив губами член ХёнСына, он услышал как влажно, коротко тот всхлипнул, почувствовал, как рванулся бедрами навстречу в поисках удовольствия. Понимая, что нельзя, никак нельзя смотреть на это выгибающееся тело, что одного только звука сбитого дыхания уже слишком много, ЧунХён плотнее закрыл глаза, лаская горячую плоть все быстрее. Почти застонал, опуская одну руку к собственной ширинке, понимая, что просто не может больше терпеть. А от придушенного и тихого стона ХёнСына, от солоновато привкуса спермы на языке, у ЧунХёна перехватило на мгновение дыхание, и тут же мир вспыхнул в ярком одуряющем оргазме.
ЧунХён приоткрыл глаза, медленно сел на пятки, напряженным выжидающим взглядом смотря на ХёнСына. А тот совершенно буднично улыбнулся, поправляя на себе одежду, и отошел к своей сумке, из которой достал упаковку влажных салфеток.
- Держи, - бросив пачку, ХёнСын перевел все свое внимание на приведение в порядок растрепавшихся волос, выглядя при этом так, будто ничего и не произошло, - Нам стоит поторопиться, а то опоздаем на ужин. А я не хочу есть то, что нам оставят. Если вообще оставят.
ЧунХёну очень захотелось рассмеяться. И правда, было глупо думать, что минет может что-то изменить.
В полумраке комнаты отчетливо раздавалось тихое похрапывание ДонУна. ЧунХён в очередной раз вздохнул и перевернулся на другой бок. Еще на днях ему казалось, что он способен спать в любом положении и при любых условиях, но оказалось, что он ошибался. Очень хотелось открыть глаза. Если это сделать, то можно будет увидеть лицо спящего ХёнСына или же его лохматый затылок. Первое – приятнее глазу, второе – еще оставляет шансы для сна.
ЧунХён снова заворочался и уткнулся лицом в подушку. Он знал, что сегодня не стоит открывать глаза. Не стоит смотреть на губы ХёнСына и пытаться понять - ему только кажется или они и правда припухли.
С того инцидента, именно так он называл про себя произошедшее в танцевальной студии, прошло четыре дня. И все эти дни - каждую ночь - ЧунХён вглядывался в расслабленное лицо спящего ХёнСына, смотрел на него и пытался понять, как можно было быть столь равнодушным. Как можно было так правдоподобно изображать, что ничего не было.
Несколько раз ЧунХён оставался с ХёнСыном наедине, постоянно пытался перехватить его взгляд, но Чан лишь непонимающе улыбался и вопросительно наклонял голову на бок.
Тогда, в тот день, уже выходя из студии, ЧунХён поймал его за запястье, задержал на самом пороге, шагнул вперед, желая поймать губы поцелуем. И натолкнулся на непробиваемую стену равнодушия.
- ЧунХён, что ты делаешь? Мы же и так опаздываем, - ХёнСын смотрел на него с искренним удивлением во взгляде.
Это «что ты делаешь?» так и крутилось в голове ЧунХёна, но чем больше он задавал себе этот вопрос, тем меньше понимал, что же он на самом деле делал.
И сегодня утром, когда он размешивал в чашке кофе, а на кухню зашел ДуДжун и следом за ним смеющийся ХёнСын, тут же обнявший его со спины и положивший голову на плечо, ЧунХён перепутал солонку с сахарницей. Но не понял этого ни после первого глотка, ни после второго, а только когда удивленно глядящий на него ДонУн поинтересовался: - ЧунХён, что ты делаешь? Перешел на соленый кофе? - он отшутился, сослался на недосыпание. Но целую секунду ему казалось, что он видит во взгляде ХёнСына абсолютное понимание происходящего, видит усмешку. Но, может, ему только показалось. Как и казалось весь день, что тот тенью ходит за ДуДжуном, что слишком часто его касается, что… что губы у него припухли, как бывает после долгих поцелуев.
ЧунХён закусил губу, давя недовольный стон, зло ударил кулаком по подушке и, наконец, сел. Он смотрел на торчащий из-под одеяла лохматый затылок ХёнСына и больше всего на свете сейчас хотел перевернуть его, прижать к кровати и задать все те вопросы, что не давали ему покоя. Хотя можно и не задавать, а просто трахнуть уже, наконец. И плевать на спящих рядом ребят. ЧунХён искренне верил, что после этого его отпустит, и мир снова станет таким, как прежде.
За спиной кто-то зашевелился и душераздирающе зевнул.
- Ты чего не спишь? – сиплый со сна шепот ДуДжуна заставил вздрогнуть и сжать кулаки. И тут же устыдиться собственных мыслей. Еще только не хватало начинать подобные конфликты из-за…
ЧунХёну вдруг в красках представилось, как он вызывает ДуДжуна на дуэль, а КиКван и ДонУн играют роль секундантов. Представилось, как они с Юном расходятся на тридцать шагов, поднимают вверх руки с пистолетами. Гремит выстрел, раненый ДуДжун падает на землю и ХёнСын, из-за которого все и произошло, бросается к истекающему кровью возлюбленному… ЧунХён скрипнул зубами и поднялся с кровати, ответив, пожалуй, слишком грубо:
- Пить захотелось.
- Это все из-за твоей любимой колы, я тебе всегда говорил, что не стоит ее пить… - последние слова ДуДжун произнес совсем тихо и неразборчиво, зарываясь лицом в подушку и натягивая на нос одеяло. Он понимал по интонациям Ёна, что что-то не так, но слишком хотел спать. А об этом можно будет подумать и утром.
Прижавшись лбом к прохладной дверце холодильника, ЧунХён прикрыл глаза. Он знал, что даже не стоит пытаться поговорить напрямую с ХёнСыном, это будет просто пустая трата сил и времени. Не ответит, только посмотрит удивленно и непонимающе. Или равнодушно и устало.
Значит, нужно говорить с ДуДжуном. ЧунХён тихонько фыркнул под нос, представляя, как подходит к лидеру за завтраком и, между делом, произносит:
- Скажи, ДуДжун, а что у вас с ХёнСыном? Просто понимаешь, я ему тут на днях отсосал, а он делает вид, что ничего не было. Да и от тебя не отходит ни на шаг. Вы вместе?
Где-то в этом месте КиКван подавится кофе, ДонУн уронит на пол челюсть, ЁСоб поставит тарелку мимо стола. ДуДжун будет смотреть на него, непонимающе и ошарашено. А ХёнСын молча развернется и уйдет из кухни. И по его лицу нельзя будет прочитать ничего. КиКван тут же бросится за ним, ЁСоб осторожно утянет ДонУна с кухни, наплевав на разбитую тарелку. А ДуДжун тихо-тихо переспросит:
- Что-что ты сделал?..
Захлопнув дверцу холодильника, ЧунХён прижал холодную банку колы ко лбу. Кажется, у него жар, иначе с чего бы еще ему представлялось столько бреда разом.
За окном начало светлеть, темно-синее небо окрасилось розовато-оранжевым. Очередная бессонная ночь подходила к концу, мешки под глазами стали еще чуточку больше и темнее. ЧунХён не захотел возвращаться в спальню, так и оставшись на кухне и продрогнув до костей. Но одевать висящую на стуле толстовку он не спешил. Хоть это и была его толстовка, но оставил ее здесь ХёнСын, а значит и пахла она именно им. По какой-то совершенно непонятной причине, два их разных гардероба вдруг превратились в один общий. ЧунХён не отследил момента, когда это произошло, просто как-то осознал, что, даже не задумываясь, натянул футболку ХёнСына, а тот, в свою очередь, так же естественно и просто надел его кофту. Это не представляло проблемы, но только до тех пор, пока у ЧунХёна, по его собственному убеждению, не поехала крыша. Совсем плохо стало теперь. После инцидента в студии, от одного только запах ХёнСына у ЧунХёна становилось тесно в джинсах.
Выкинув пустую банку в мусорку, ЧунХён засунул голову под кран ледяной воды. До общего подъема у него еще была пара часов, и хотя бы это время стоило поспать. Но сначала неплохо было бы остудить голову.
- Нет, это просто черт знает что! – ЧунХён резко опустил пустой бокал на лакированную поверхность столика. Стекло жалобно звякнуло.
- Ой, да перестань, - Хичоль засмеялся, отпивая из своего бокала, - Подумаешь, обняли тебя. Не думал, что ты такой недотрога.
- Да, причем тут это?! Я вообще не понимаю, чего он там наглотался, чтобы так себя вести. Каждый день, понимаешь? Каждый чертов день он на ком-нибудь повисал! – Ён сделал жест официанту, прося повторить заказ.
- ЧунХён, или я уже пьян, или я слышу в твоем голосе ревность.
- Ты пьян.
- С половины бокала виски? Шутишь? – Хичоль хитро прищурился, - Так, значит, тебя не устраивает не то, что ХёнСын лез к тебе обниматься перед кучей народа и камерами, а то, что в другие дни он лез к кому-то еще?
- Не говори ерунды, а? Я с трудом представляю, в каком неадеквате надо вообще пребывать, чтобы…
- Чтобы что? Обниматься на сцене? Или обниматься вообще? Я совершенно адекватен, но если хочешь, я тебя прямо сейчас поцелую.
- Хичоль, это совершенно другое! Ты по жизни так… не знаю, эмоции выражаешь, развлекаешься или фиг знает что, короче.
- Да… - Ким прикрыл глаза и мечтательно протянул, потягивая виски, - То всего лишь я, а то ХёнСын… Милый, скромный, неуверенный в себе и замкнутый ХёнСын, говоря про которого у тебя начинают блестеть глаза…
- Ты издеваешься? – ЧунХён нахмурился и поджал губы.
- Так заметно, да? Нет, ну глаза у тебя и, правда, блестят. Как-то совсем нездорово.
Ён фыркнул и отвернулся. Ему не сильно нравился весь этот диалог, потому что либо Хичоль обладал удивительной проницательностью, либо у него все было написано на лице.
- Нет, ты можешь и дальше делать вид, что мне все только кажется, что ты тут вообще ни при чем, а ХёнСын для тебя значит не больше, чем, ну не знаю, ДуДжун.
Удар пришелся точно по цели. ЧунХён тут же взвился, резко оборачиваясь:
- Да что ты ко мне прицепился вообще?! Хорошо, ты молодец, ты меня раскусил, - Ён залпом выпил принесенный виски, шумно выдохнул и ляпнул, не сразу даже отображая, что именно, - Я ему отсосал.
- Кому?.. ДуДжуну?.. – Хичоль ошалело распахнул глаза и, на всякий случай, подтолкнул к собутыльнику свою порцию алкоголя.
- Да причем тут вообще ДуДжун?! Ты за кого меня принимаешь?! ХёнСыну, конечно! – ЧунХён откинулся на спинку дивана и мрачным взглядом уставился перед собой.
- А?.. Ага… И что ХёнСын? Как вообще так вышло?
- А ничего ХёнСын. Сделал вид, что ничего не было, - Ён потянулся и взял со стола бокал Хичоля, - И вообще, я уверен, что у него что-то с ДуДжуном… или к ДуДжуну… черт знает. А меня он вообще не замечал будто все эти дни, ну вот пока на сцене вдруг не полез обниматься.
Ким задумался, барабаня пальцами по поверхности стола. Несколько минут он молчал, после чего подозвал официанта и заказал бутылку виски.
- Крутые времена, требуют крутых решений, - ответил он на немой вопрос ЧунХёна, - Я совершенно точно уверен в том, что тебе стоит напиться. Ну, и подробно мне поведать, что там у вас вообще происходит.
Рассказ уложился в полбутылки. Хичоль молча слушал, иногда что-то уточнял и почти не пил.
- Так… получается, у тебя от него рвет крышу, и ты искренне уверен, что стоит тебе его получить – и тебя попустит, так? – Ён не очень внятно кивнул, а Ким наклонил голову на бок, - Так в чем проблема?
- В смысле? – ЧунХён нахмурился, - Я же только что объяснил. Он делает вид, что ничего не было. Ты мне предлагаешь что - снова подловить момент как тогда, только теперь уже его трахнуть, что ли?
- Именно это я тебе и предлагаю, - Хичоль кивнул, - Если ему все равно, то значит, он и не будет переживать потом. Вот если бы ты от него отношений хотел - тогда да, тогда проблема. А так… тьфу!
- Нет, подожди… у тебя все так просто выходит… А если он не хочет меня? Мы вообще-то друзья, а не абы кто, и это как-то не по-дружески…
- А минет делать по-дружески? – мило улыбнулся Ким, - Вот и расслабься. Не хочет, значит пошлет. И тогда уже мы напьемся еще раз. Только что-то мне подсказывает, что не пошлет.
ЧунХён хмурился. Что-то в этих простых и логичных построениях Хичоля было не так. Что-то не складывалось.
Ощущение, что что-то непоправимо не так не покидало ЧунХёна уже несколько дней. С того самого пресловутого выступления, когда ХёнСын вдруг обнял его и прижался всем телом. Слишком быстро и сильно заколотилось сердце, и слишком долго горела кожа на скуле, которой мимолетно коснулись губы Чана.
Ён тряхнул головой и потянулся за бутылкой, налить себе еще.
- У тебя руки дрожат, знаешь? – Хичоль задумчиво покусывал губу.
- Знаю.
- Мм… слушай… а у тебя вообще когда-нибудь было что-то с парнями? Ну, раньше?
- Нет, не было… - ЧунХён настороженно прищурился, - А что?..
И тут Ким засмеялся. Искренне, в голос, складываясь от смеха и чуть ли не начиная всхлипывать.
- Что ты ржешь?!
- Ох… ты не представляешь, какое у тебя сейчас глупое лицо было! Будто ты напрягся, что я сейчас к тебе полезу. Успокойся, ты совсем не в моем вкусе, - Хичоль все еще смеялся, с трудом переводя дыхание.
- Да, ну тебя!.. – ЧунХён махнул рукой. Думать о том, что даже если ХёнСын его не отошьет, то все равно он как-то очень уж смутно представляет себе процесс, не хотелось.
На практике все оказалось гораздо сложнее, чем ЧунХён себе представлял. Двадцать четыре часа в сутки и семь дней в неделю вокруг было полно народа. А те редкие моменты, когда он вдруг оказывался наедине именно с ХёнСыном, совершенно не подходили для того, чего он хотел. Вряд ли КиКван, который ушел на кухню за соком, оценил бы, если бы ЧунХён попытался трахнуть Чана в гостиной, где они вместе смотрели фильм. А ЁСобу точно не понравилось бы, приди он в спальню после того, как долго плескался в душе, и наткнись на подобное.
Ко всему прочему, ХёнСын его совершеннейшим образом игнорировал. В те дни, когда был рядом, потому как в последнее время он очень часто где-то пропадал. ДуДжун, наверняка, знал, где и почему, но Ён предпочитал не спрашивать. В конце концов, какое ему до всего этого дело?
Когда ребята все вместе собрались в кино, ЧунХён только скривился:
- Не, это вы без меня. Я лучше попробую выспаться.
ДуДжун тут же согласно закивал:
- Да, правильно! Ты же почти не спишь по ночам последнее время, я чутко сплю, слышу, когда ты уходишь из комнаты.
- Ого, а я-то думаю, почему у тебя такие мешки под глазами, - ДонУн тут же погрустнел и явно всерьез обеспокоился состоянием друга, - А почему? Может у тебя случилось чего, а ты нам просто не говоришь?
- Да, понятно же, из-за чего, он не спит, - засмеялся ЁСоб, - это все твой храп! Я вот тоже постоянно просыпаюсь из-за него!
- Эй, не правда, я не храплю! – Сон возмущенно замотал головой.
- Храпишь-храпишь, да еще как, - продолжал подначивать ЁСоб, для пущего эффекта еще и изобразив звуки, которые, по его мнению, издавал спящий ДонУн. КиКван сложился от смеха, ДуДжун, как не пытался, тоже не смог сдержаться. Да и ЧунХёна это заметно повеселило. И только ДонУн, задыхаясь от возмущения, заметно покраснел.
- ДуДжун! Ну, ты-то чего смеешься?! И вообще, скажи ему, что я не храплю! Чего он прицепился?
- Ты храпишь, успокойся. Но вовсе не так уж и громко. Так, детишки, хватит спорить, нам пора выдвигаться, а то на сеанс опоздаем, - ДуДжун нацепил шляпу, - Все на выход! – и уже у самой двери обернулся, посмотрев на ЧунХёна, и понизив голос, - Постарайся поспать, твое состояние начинает меня беспокоить. Если тебе кто-то сказал, что черные мешки под глазами тебе идут, то знай, этот человек безбожно соврал.
ЧунХён согласно покивал и отправился в спальню. Ближайшие часа три его ждало абсолютное одиночество, и это было столь редкое состояние, что его ценность просто нельзя было описать словами. Выключив от греха подальше мобильный, он завалился на кровать и уставился в потолок. Вряд ли он потребуется кому-то этим вечером, а даже если и так, всегда можно сослаться на то, что ему нездоровится, к тому же его внешний вид именно об этом и говорил.
ХёнСын опять где-то пропадал. «С кем-то». От проскочившей мысли, ЧунХён поморщился и обругал себя. Очень хотелось послать все к черту. А еще, что было непривычно, хотелось спать. Ён обнял подушку, зарылся в нее носом и глубоко и расслабленно вдохнул. От подушки пахло чем-то очень приятным, но он не успел понять чем, почти сразу же засыпая. И даже не заметил, что завалился не на свою кровать, а на кровать ХёнСына.
- ЧунХён! ЧунХён, проснись! – чужой недовольный голос нагло врывался в сознание. Ён что-то невнятно буркнул и попытался натянуть одеяло на голову. По его ощущениям, сейчас ну никак не могло уже наступить утро, - Твою мать, ЧунХён, это моя кровать! Иди спать на свою!
От этих слов что-то начало складываться в голове. Стало понятно, почему от подушки пахло так вкусно и знакомо. ЧунХён с трудом поднял голову, сонно посмотрел на недовольного ХёнСына, и улыбнулся совершенно идиотской улыбкой:
- Тебе разве жалко, что я сплю тут? Вещи вон у нас давно общие.
- Мне не жалко. Просто я устал и тоже хочу спать. Но привык это делать на своей кровати.
- Потому что у стенки? – ЧунХён широко зевнул и, потерев пальцами глаза, наконец рассмотрел стрелки на настенных часах. Остатки сонливости разом с него слетели, как только до сознания дошла мысль, что ближайшие два часа ребят не будет.
- Да, потому что у стенки, - терпеливо вздохнул ХёнСын, - у всех свои слабости, знаешь ли.
- Ну, тогда просто ложись рядом, - Ён хитро прищурился и сдвинулся к краю кровати. - Я и место нагрел уже.
Чан закатил глаза, буркнул что-то не слишком внятное под нос и полез к стенке, ловко перебираясь через ЧунХёна. Немного повозился, укладываясь поудобнее, лицом к стене, и, удовлетворенно выдохнув, закрыл глаза.
Несколько минут ЧунХён просто лежал рядом, вслушиваясь в спокойное, размеренное дыхание ХёнСына, вдыхал запах его кожи, смешанный с запахом геля для душа. Мята и лимон. Но, на взгляд Ёна, ему больше бы подошло что-то терпкое, например коричневый сахар и ваниль.
Повернувшись на бок, ЧунХён придвинулся ближе, уткнулся губами в шею ХёнСына, почти у самой линии роста волос, в которые зарылся носом. Одновременно с этим положив руку на его грудь, прижимая к себе. Чан вздрогнул, мигом выныривая из дремы, в которую успел погрузиться, но ничего не сказал, лишь напряженно замер. И только когда Ён заскользил по его шее влажными поцелуями, когда его рука сдвинулась, ища сквозь футболку сосок, ХёнСын резко дернулся, пытаясь вырваться:
- Ты чего творишь?!
На мгновение ЧунХён отстранился и непонимающе моргнул, не ожидая на самом деле никакого сопротивления, но в итоге фыркнул, потянув Чана за плечо и заставляя лечь на спину, тут же прижимая его к кровати своим весом:
- А что не так? Недавно, ты был совсем не против…
- ЧунХён, отпусти меня, - ХёнСын говорил спокойно и ровно, - Это было недоразумение, забудь уже.
- Недоразумение, говоришь?.. – ЧунХён прищурился. От спокойствия Чана, от его равнодушия, от того, что он говорил, в конце концов, Ёна начинало буквально трясти.
- Да, недоразумение. Оставь меня в покое, наконец. Ты думаешь, я не замечаю, как ты на меня смотришь? Как пытаешься дотронуться, остаться со мной вдвоем. Чего ты от меня хочешь? Повторения? Прости, но нет. А теперь отправляйся на свою кровать и не смотри на меня так. Не стоит делать того, о чем потом сам же пожалеешь.
Каждое слово врывалось в сознание тонкой жалящей иглой. ЧунХёну хотелось зажать уши, хотелось отмотать время назад и просто уснуть, осторожно прижавшись носом к шее ХёнСына. Ну или хотя бы ударить по этим равнодушным губам, чтобы до крови, до паники в спокойных сейчас глазах.
Ён медленно выдохнул, осторожно убрал руки с плеч ХёнСына и встал. Не стоит делать того, о чем он сам же пожалеет. Хватит и уже сделанного.
- Спокойной ночи, ЧунХён, - Чан завернулся в одеяло и, как ни в чем не бывало, снова повернулся лицом к стенке.
Спать больше не хотелось, как, впрочем, не хотелось ничего вовсе. ЧунХён ушел на балкон и долго смотрел на вечерний город. А когда сначала услышал, а потом и увидел возвращающихся домой ребят, вернулся в спальню. Проще было сделать вид, что он спит, нежели с кем-то говорить. Хотя от звука размеренного, сонного дыхания ХёнСына и хотелось взвыть.
- КиКван, ты же сегодня вечером свободен? Я хотел бы поговорить, - ХёнСын упорно смотрел в сторону, теребя пальцами слишком длинные рукава кофты.
- А? Да, конечно. А что такое? Что-то случилось? – тут же отложив журнал, Ли поднял на ХёнСына обеспокоенный и немного нервный взгляд.
- Пошли на балкон. Надеюсь, ты ничего не имеешь против пива? На трезвую голову, мне немного трудно будет говорить.
- Эээ… нет, не имею. Слушай, ты меня прям пугаешь… Что такого страшного ты мне сказать хочешь? В любви признаться? – КиКван было засмеялся, но посмотрев на кислое выражение лица Чана, посерьезнел, - Так, понял, дурацкие шуточки откладываются.
Пиво было холодным и вкусным, и на несколько минут Ли даже забыл о том, что ему будут рассказывать что-то серьезное и явно не самое радостное.
- Ладно, что случилось-то? – он откашлялся и посмотрел на ХёнСына, который с отрешенным видом отпивал из бутылки.
- Я влюбился, - Чан произнес это с такой интонацией, как будто говорил «я смертельно болен», или «вся моя семья погибла», или «завтра наступит конец света».
- В кого?.. – КиКван растерянно моргнул. Хоть они постоянно и пели песни о несчастной любви, но в свой двадцать один год, он еще ни разу не влюблялся по-настоящему. Так что просто не понимал, что такого ужасного в этом событии, чтобы говорить с подобной интонацией, - И… это так плохо?
- Да, плохо, - ХёнСын кивнул, - Потому что нет ничего более глупого, бессмысленного и неприятного, нежели любовь. Это в фильмах и книжках все красиво, все счастливы и умрут в один день. Но не в жизни. А еще… она всегда мешает. И уничтожает все то, что у тебя есть и чего ты добился.
Ли молчал. Он вдруг понял, что ни черта не знает про человека, которого считает другом, с которым уже не первый год живет под одной крышей.
- Я никогда и никому не рассказывал, не видел смысла и повода, - Чан облокотился на перила балкона, поднял задумчивый взгляд к небу, хотя вряд ли видел его, всматриваясь в свои воспоминания, - Но сейчас мне очень нужно выговориться…
КиКван кивнул, скорее для самого себя. Его не покидало навязчивое ощущение того, что он лишний здесь, на этом балконе, что ХёнСын обращается к самому себе. Но уйти он не мог.
- Пять лет прошло… Даже не верится. Тогда…
…Тогда все было как будто ни о чем. Словно игра, фантазия, что-то запретное и такое манящее. ХёнСыну было шестнадцать. Ему выпала счастливая монета, выпал шанс попасть в группу, где все будет по-настоящему. Big Bang. Само это название приводило в неописуемый восторг. Впереди могло быть все - записи, выступления, поклонники. Все то, о чем он мечтал с самого детства. Все то, чего он так хотел и что вдруг оказалось сущей безделицей на фоне того чувства, что его захлестнуло.
Началось все невинно и вполне по шаблону. Заинтересованность во взгляде, уважение, восторг, восхищение. Вряд ли кто-то из них тогда вообще иначе смотрел на Квон ЧиЁна. Да, вряд ли кто-то смотрит иначе сейчас. Но ХёнСын никогда не притормаживал на поворотах. Еще задолго до того, как им сообщили, что из них формируют группу, до того как все стало настолько серьезно, с самого первого дня знакомства, Чан знал, что пойдет за ЧиЁном хоть в рай, хоть в ад. Если бы только тот позвал.
И Квон позвал. Поддался порыву, гормонам, стрессу и влюбленному взгляду.
Акустика в ванной такая, что звуки почти оглушали. Квон прижимал ХёнСына голой спиной к холодному кафелю, шептал в своем собственном ритме, между короткими жадными и непристойными поцелуями, словно писал новую песню:
- Тише… тише, успокойся. Ты так дрожишь… хороший мой…
Он успокаивал, но в то же время сам чувствовал, как замирает все внутри от нетерпения и неуверенности. Ему хотелось всего и сразу, получить целиком, без остатка. А ХёнСын хотел отдавать.
И чувствуя проникающие в тело пальцы, он прижимался щекой к стене, всхлипывал, и ему казалось, что шум предусмотрительно включенного душа, даже в малой степени не заглушает этих всхлипов. А потом он просто перестал думать. Пальцы ЧиЁна были везде, порхали по коже, заставляли скулить и выгибаться, подставляясь под сильные, ритмичные толчки. Его губы скользили по плечам и шее, не останавливались ни на мгновение, обдавали горячим рваным дыханием, от которого по позвоночнику пробегала дрожь.
Оргазм был слишком внезапным, слишком мощным. Но с ЧиЁном все и всегда было слишком.
Казалось, жизнь ХёнСына стала походить на воплощенную мечту. Бесконечные тренировки и репетиции, вся эта суета вокруг подготовки к дебюту, вдруг превратилась в приятное развлечение, дополнение к тому, что захватывало без остатка все его мысли и чувства. Внимательность и забота лидера на людях, и жадные несдержанные ласки, когда они оставались одни. А несколько ревнивые взгляды СынХёна-старшего вызывали восторг и совершенно детское желание показать язык.
- Знаешь, я теперь не могу нормально мыться в ванной. Стоит мне туда зайти, как у меня встает, - ЧиЁн смеялся над таким откровением Чана. Искренне, с удовольствием, но совсем не обидно. Потому что тут же признался в том же самом.
Все было идеально и страшное слово «отбор» казалось чем-то очень далеким, уже не пугающим и ничем не грозящим.
- Мы же будем вместе, не смотря ни на что?
- О чем ты, ХёнСын?
- Просто скажи…
- Ну… да, конечно. Что за ерунда вдруг тебе в голову пришла?
- Не знаю, просто подумалось.
- Нашел о чем думать. Вон и глаза грустные. А, ну, отставить!
- Извини… Я люблю тебя, ЧиЁн.
- И я тебя люблю, идиот. Мы будем вместе, что бы ни случилось. Я обещаю.
На следующий день Чан ХёнСына отсеяли.
Щелчок зажигалки привел ХёнСына в себя.
- Что было потом?.. – КиКван медленно выпустил струю дыма из легких. Он говорил тихим, растерянным голосом, в его голове никак не складывалась новая картина мира. И сигарета, зажатая в пальцах, была как последний островок стабильности.
- Мы расстались, - повел плечами ХёнСын. - Не потому что быть вместе было практически невозможно, хотя и поэтому тоже. Просто, я вдруг осознал что потерял. Какой шанс в жизни упустил из-за того что поддался дурацкому, ненужному по сути чувству. Мы общаемся сейчас, ты знаешь. Но уже просто как друзья. Если бы не поддержка ЧиЁна и остальных ребят, я бы сдался и не стал пытаться снова.
- Ты жалеешь, да?
- Раньше жалел. Теперь уже нет. Я все равно добился того, чего хотел. Я многому научился. Тут не о чем жалеть.
Молчали долго. КиКван думал о том, что слышится ему в голосе ХёнСына что-то такое, что не позволяет поверить в его слова. Что-то с отчетливым привкусом безнадежности и потери. ХёнСын не думал ни о чем.
Из комнаты, сквозь открытую форточку, доносился громкий смех ЁСоба.
- Подожди, - КиКван потушил сигарету и, нахмурившись, поднял взгляд на Чана, - Ты начал с того, что влюбился… Ты боишься, что все повторится, что ли? То есть… ты влюбился в кого-то из нас?..
В глазах Ли была такая смесь паники, сочувствия и недоумения, что на мгновение ХёнСыну стало смешно.
- Хей, спокойней. Мне не шестнадцать, и я не намерен творить глупости. Я уже взрослый мальчик. Просто все это… несколько неприятно. Вот я и захотел поговорить. Говорят, такое помогает.
- Да, конечно… Но, так в кого? – КиКван усиленно вспоминал события последних недель, вспоминал с кем и как общался ХёнСын, пытаясь на основании этого сделать вывод. Но в голову не приходило ничего. Вроде бы всё как всегда, ничего необычного или странного.
- А разве это важно? – Чан улыбнулся, снова отворачиваясь. - Скажем так, точку я успел поставить вовремя. Позже, чем стоило бы, но…
- Точку? Стоп, подожди, я чего-то не понимаю… Точку можно поставить, когда что-то происходит, ведь так? Когда что-то между людьми есть… - Ли замялся, прикусил губу, и неуверенно выдохнул, - ЧунХён?
- Вот как? И почему такой выбор?
- Ну… Он последнее время немного странный, спит очень мало и выглядит как-то не очень. Я думал, что это просто переутомление, конечно, но…
- Но, теперь думаешь, что эти симптомы вполне подходят для страданий из-за нераздельной любви? – ХёнСын скривился, - Успокойся, сердца ему никто не разбивал. То, что он от меня хотел вообще имеет мало общего с данным органом.
- Ты хочешь сказать, что он хотел только секса? – КиКвану захотелось зажмуриться и похлопать себя по щекам, когда он это произнес, потому что его живое воображение тут же нарисовало эту картинку. Нарисовало красочно и со звуковым сопровождением, так что Ли мгновенно покраснел и замотал головой, - Нет. Не сходится! Если ему нужен был бы только секс, стал бы он сон терять? Ерунда какая-то! И вообще, я вот тебя слушаю и не понимаю в чем проблема. Окей, ты обжегся в шестнадцать, но сейчас же совершенно все иначе! Нам никто не угрожает отсевом, дебют далеко позади. Да, надо постоянно стараться быть лучше, надо работать, но я не думаю, что ты сейчас бы все бросил и так же как когда-то с головой ушел в отношения. Ты же знаешь, что так нельзя. Но и быть всегда одному просто, потому что… потому что…
Ли фыркнул, не найдя слов, и недовольно засопел.
- Короче, ерунду ты какую-то творишь.
ХёнСын прикусил губу и опустил голову.
- Думаешь?..
- Уверен! А еще мне что-то подсказывает, что ты с ЧунХёном даже не поговорил нормально. Надумал себе быстренько всякого и сделал черт знает какие выводы, - КиКван покачал головой. - Знаешь, что… поговори с ним сегодня.
- Но…
- Никаких но! Вот сейчас поужинаем, и вперед! Тащишь его на балкон и… - Ли не удержался и хлопнул себя по щеке ладонью, - Так, я из-за тебя черт знает, что уже представляю! Фу! Пошли есть.
Когда покончили с ужином, ХёнСын собрался уже было обратится к ЧунХёну, когда ЁСоб расплылся в широкой-широкой улыбке:
- А чего вы пропустиииииилииииии! У нас же новость! Да какая!
- Ты о чем? Чего мы пропустили? – КиКван наклонил голову.
- У ЧунХёна же теперь есть девушка! Вы представляете! Красиииивааааяаааа!
Ли медленно повернул голову и успел заметить, как стекленеет взгляд ХёнСына, как вздрагивают его губы. Всего мгновение.
- Ооо, мои поздравления, - широко и ясно улыбнулся Чан.
- I'm so sorry, but I love you, - невнятно напел ХёнСын, немного сфальшивив, развалившись не только поперек кровати ЧиЁна, но и поперек ног самого ЧиЁна.
- Правда, что ли? – хмыкнул Квон и заложил руки за голову, уставившись в потолок. Бутылка соджу, которую приволок Чан, уже кончилась, но успела подернуть мир приятной пеленой легкого опьянения.
- Чему именно ты не веришь? Тому, что мне жаль или тому, что люблю? – ХёнСын перевернулся на живот, сдвигаясь так, что в итоге устроился щекой на тощей коленке ЧиЁна. И заулыбался, когда тот опустил одну руку и растрепал его волосы.
- Тому, что тебе жаль, верю охотно. Ты, по-моему, согласен извинятся всегда и за все на свете. А вообще, - приподнялся на локтях Квон, - Хватит заговаривать мне зубы и говори, чем я обязан твоему появлению на моем пороге с алкоголем и заявлением, что ты хочешь, цитирую: «надраться в сопли»?
- Ты не выполнил обещание.
- Какое обещание? Когда? – ЧиЁн усиленно пытался вспомнить, когда и, главное, что он мог неосторожно ляпнуть, да так, чтобы еще и забыть об этом. По выражению глаз ХёнСына можно было сделать вывод, что это было что-то очень важное и значимое.
- Ты обещал, что мы всегда будем вместе.
На несколько секунд лидер Big Bang потерял дар речи.
- Прости, что?.. – он попытался улыбнуться, пока еще неуверенно, не понимая, насколько серьезно данное утверждение Чана, - Ты же сейчас пошутил так, да?
ХёнСын ничего не ответил, просто чуть сдвинулся, смотря теперь не на ЧиЁна, а на закрытую дверь комнаты.
- Не пошутил, что ли? И из-за этого хочешь теперь напиться? Спустя столько лет? – Квон поморщился, потерев пальцами висок, и снова откинулся на спину, - ХёнСын, это глупо. Сам же говорил, что это было давно и не правда.
- И сам ушел, я помню.
- Тем более… - ЧиЁн осекся, поняв, что последнего говорить, наверное, не стоило, - Блин, что там в твоей голове перемкнуло, что ты вообще эту тему решил снова поднять?
- Я хочу к тебе вернуться.
- Ко мне это ты имеешь в виду, что мы снова будем вместе, так? И как ты себе это представляешь?
- Я знаю, что ты этого не хочешь, не надо придумывать причины.
ЧиЁн прикрыл глаза, медленно выдохнул, сосчитал до десяти. Сначала корейскими числительными, а когда и это не помогло – еще и китайскими.
- Тааак… ХёнСын, давай так. Сейчас мы напьемся-таки в хламину - у меня имеется отличная заначка - а завтра к вечеру, когда оправимся от похмелья, упорядочим в голове мысли и закончим все свои дела, поговорим еще раз?
- То есть, ты подумаешь над моим предложением?
Квону очень захотелось побиться головой о стену.
- Да, подумаю, как скажешь, - он выбрался из-под ХёнСына и отошел к мини-бару, который устроил в тумбочке под телевизором, терпеливо повторяя вопрос. - Что вдруг случилось, что ты все это снова начинаешь, черт возьми?
- У ЧунХёна появилась девушка. Официально, - Чан лениво сел, подогнув под себя ноги, и теперь смотрел сверху вниз на копающегося в недрах тумбочки ЧиЁна.
- И? Тебе завидно, что ли? – Квон обернулся и выгнул бровь, - Так я, извини, вроде бы не девушка. И уж официально тут тоже не получится.
- Не в этом дело.
- А в чем? Слушай, говори, давай как есть. Я по твоим глазам вижу, что что-то тут нечисто.
Чан молчал несколько минут, за которые ЧиЁн успел не только выбрать алкоголь, но и принести стаканы.
- ХёнСын, говори.
- Я его люблю. Он ко мне приставал. Сделал мне минет. Я его отшил. Он нашел себе девчонку. Тут же. Я ему не нужен.
От этих слов у ЧиЁна дрогнул уголок губ, а стена показалась просто невероятно привлекательной, так что желание побиться об нее стало почти непреодолимым. Но заговорил он медленно и почти спокойно.
- И ты решил, что самое лучшее в данной ситуации, попытаться вернуться ко мне? А тебе не кажется, что это глупо? И не нужно ни тебе, ни мне, - Квон фыркнул, - Нет, я могу, конечно, по старой памяти и дружбе с тобой переспать и наставить тебе живописных засосов, но…
- Можешь? Правда? Сегодня? – блеск в глазах ХёнСына заставил ЧиЁна поежиться.
- Я, откровенно говоря, пошутил… Но вот ты явно от этой идеи в восторге… - взлохматив волосы, Квон щедро плеснул себе в стакан, - Черт возьми, я же потом об этом всем наверняка пожалею…
- О чем ты пожалеешь? О неплохом сексе? – Чан улыбнулся и переместился с кровати на пол, взяв второй стакан, - Или я льщу себе, и секс со мной уныл и скучен?
- Я не помню… - весело фыркнул ЧиЁн, - Но, думается мне, это ненадолго…
- Хёёёёёёёён! – крик раздался как будто прямо на ухо. ЧиЁн вздрогнул и распахнул глаза, вскидывая голову, которая тут же отозвалась на резкое движение впившейся в виски болью. Вопил Сынри и, как ни странно, не над ухом, а от двери.
- Что ты орешь?.. – ЧиЁн зажмурился и зарылся лицом в подушку. Хотелось дать себе очередное обещание никогда больше столько не пить. Это хоть и было абсолютно бесполезно, но зато давало так необходимую сейчас веру в светлое будущее.
- Хёёён… я, кажется, головой тронулся… Там на кухне сидит ХёнСын и пьет кофе… - Сынри зашел в комнату и прижался спиной к двери, закрыв ее.
- И что в этом такого? Ну, пьет человек кофе, подумаешь… Или у него вторая голова выросла? – Квон раздраженно покосился одним глазом на младшего СынХёна.
- Да нет… одна… просто… - Сынри тряхнул головой, - Ну, ты представь, иду я сейчас в ванную, еще не проснулся до конца, а тут на кухне он сидит. Ну, вот прям как когда он с нами жил. Я уж решил, что все, переработал… Я же вчера домой поздно вернулся и сразу спать упал, даже не заметил, что вы тут…
СынХён запнулся и обвел взглядом комнату лидера.
- Пьёте… - закончил он, с крайним любопытством смотря на валяющиеся чуть ли не посередине комнаты семейники ЧиЁна, - Хён, ты что, спишь голым?
Квон перевернулся на спину и с тоской посмотрел на часы, до звонка будильника было еще два часа, но поспать ему уже явно никто не даст.
- Вместо того чтобы совать нос не в свое дело, лучше бы принес мне сок и чего-нибудь от похмелья, - душераздирающе зевнул он.
Сынри задумчиво прикусил губу и уже хотел было спросить, в какое это не свое дело он сует нос, и почему трусы ЧиЁна валяются посреди комнаты, как дверь приоткрылась, заставив мелкого попятится, и в комнату заглянул улыбающийся ХёнСын.
- Доброе утро! Я так и знал, что тебя уже разбудили, - кивнул он ЧиЁну и тут же повернулся в Сынри, - И тебе привет. Но на самом деле и пока, мне пора бежать уже.
Чан помахал рукой и скрылся из комнаты. Через пару минут в коридоре стукнула входная дверь.
И все эти несколько минут СынХён хмурился и покусывал губу, в итоге переборол одолевшую его вдруг робость и прошел к кровати лидера Квона, сев на её край.
- Хён, - начал он осторожно, при этом на его щеках выступил явственный румянец, - Почему ты мне не говорил, что играешь за команду другого цвета?
ЧиЁн очень выразительно выгнул бровь.
- Мелкий, ты совсем страх потерял, что ли?
- Прекрати, - Сынри качнул головой, не давая сбить с себя с толку, при этом во все глаза глядя на яркий, прямо-таки вызывающе алеющий засос под ключицей Квона, - Сейчас ты меня не обманешь. Вчера вот этого вот не было!
Он ткнул пальцем в сторону отметины, но при этом, видимо разнервничавшись, не рассчитал и врезался пальцем в кожу. От чего вздрогнул и тут же руку отдернул.
ЧиЁн вздохнул и повернулся на бок, натягивая на себя одеяло. В нем боролись желание послать Сынри к черту и лечь спать дальше и осознание того, что это не тот пример, который он, как старший, к тому же еще и лидер, может демонстрировать, так что необходимость в воспитательной беседе была достаточно острая. Но из-за похмелья и головной боли, борьба эта происходила достаточно медленно, давая Сынри время задавать вопросы.
- Ты поэтому меня постоянно щемишь по всем углам, да? – от нервов СынХён начал теребить пальцами губы, - То есть… Хён, я тебе нравлюсь, да?
- Да, ты мне нравишься. Более того, я тебя вообще люблю. Но из-за того, что ты на мои чувства не отвечаешь, я вот бухаю и трахаюсь с ХёнСыном, у него тоже разбитое сердце, разве не ясно? – Квон фыркнул и все-таки принял решение вставать, от чего чаша весов склонилась к тому, чтобы отправить приставучего мелкого погулять. Все-таки, как-то не очень удобно будет при нем выбираться из постели голым.
- Хёёёён, не смешно! Я тебя серьезно спрашиваю! Я… я… - Сынри запнулся и покраснел еще сильнее.
- Что ты? – устало выдохнул ЧиЁн. Он не ждал уже ничего хорошего от этого дня.
- Ты мне тоже нравишься, вот! – выпалил мелкий и зажмурился.
Квон отреагировал на подобное заявление совершенно не так, как мог ожидать Сынри. Он засмеялся. Впрочем, совсем не весело, а очень даже нервно. Смеялся ЧиЁн, впрочем, совсем не долго, а перестал это делать настолько резко, что у СынХёна продрало мурашками по позвоночнику.
- Сынри, сейчас семь часов утра, я пил всю ночь, у меня болит голова, я спал часа четыре, не больше, я даже не уверен, что полностью протрезвел и все это не дурной пьяный сон. Так что сейчас ты пойдешь в свою комнату, а я пойду в душ. А после того, как я приведу себя в порядок, спокойно позавтракаю в одиночестве и подумаю, я загляну к тебе и мы поговорим, хорошо?
СынХён-младший кивнул и достаточно быстро покинул комнату. Уж что-что, а различать нюансы в голосе ДжиДи он умел и отлично знал, когда можно поспорить, покапризничать и настоять на своем, а когда надо брать ноги в руки и быстро-быстро сваливать, желательно, не отсвечивая. Сейчас был явно второй вариант.
Другой вопрос, что иногда в нем просыпалась не иначе как тяга к мазохизму и, возможно, даже суицидальные наклонности. По крайней мере, сам себе он ничем другим не смог бы объяснить того, что, не смотря на четкий наказ лидера ждать в своей комнате, Сынри уже через десять минут после их разговора зашел в ванную, в которой мылся Квон. Во рту пересохло, а ладони, напротив, стали неприятно влажными. СынХён выдохнул, поежившись от того, как холодил босые ступни пол, удержался от того, чтобы мысленно помолится, и шагнул под горячие струи воды, прижавшись к спине ЧиЁна и обхватив его руками за талию. Тот вздрогнул, но даже не обернулся.
- СынХён, я что-то непонятно сказал? Или ты не можешь подождать полчаса?
- Не могу, хён… Не хочу больше ждать.
Квон развернулся и резко, единым движением, прижал Сынри спиной к стене.
- Неужели совсем не ревнуешь? Не злишься на то, что я делал сегодня ночью?.. – ЧиЁн прищурился, заскользил ладонями по груди СынХёна. Тот сглотнул.
- Ревную… И злюсь… Всегда ревновал и злился… Но больше этого не будет. Потому что теперь у тебя есть я. И ты будешь делать это со мной, - Сынри раскраснелся, сильнее сжимая руки на талии Квона, от смущения и собственной смелости у него горели уши.
- А не страшно? – шепнул ему на ухо ЧиЁн, но ответа ждать не стал. В том, что он сказал Сынри в комнате, по большому счету, было больше правды, чем вымысла.
СынХёну было страшно. Это чувствовалось по тому, с какой силой он сжимал пальцы, по тому, как заторможенно отвечал на поцелуй, по тому, как одеревенел всем телом. Квон отстранился и мягко выдохнул:
- Сынри, успокойся, пожалуйста, - ЧиЁн мерзко хихикнул, – А то сейчас отправлю в комнату, перед этим заставив подрочить у меня на глазах.
От подобной угрозы, Сынри выдохнул как-то совсем уж жалко, но все же умудрился немного расслабиться. А уже через минуту настолько увлекся поцелуем, что сам не заметил того, что начал нетерпеливо тереться пахом о ЧиЁна.
Квон улыбнулся в поцелуй, на ощупь, снимая с полочки флакончик с гелем. Опыт секса в душе у него был обширный. Настолько, что хватило бы на небольшую книгу. «Все о сексе в душе. Или советы и ценные указания, основанные на жизненном опыте», автор Квон ЧиЁн.
Момента, когда проворные пальцы лидера проникли в его тело, подготавливая, Сынри умудрился просто не заметить, слишком поглощенный поцелуем и ощущениями, которые дарила ласкающая его член свободная рука Квона. ЧиЁн разорвал поцелуй, одновременно убирая обе руки, чем вызвал недовольный, разочарованный стон СынХёна. Но очень быстро Сынри понял, что расстраивался совершенно преждевременно. От ощущения заполнившей его плоти хотелось кричать, но не столько от боли, которой на самом деле панически боялся СынХён-младший, а скорее от желания получить гораздо больше. Цепляясь пальцами за плечи ЧиЁна, Сынри стонал в голос, шепча какие-то несусветные пошлости и глупости, которые, тем не менее, лишь раззадоривали Квона.
СынХён очень хотел, чтобы они кончили вместе, как в какой-то идиотской книжке, которую ему довелось прочитать, но у лидера взгляд на это был иным. И когда Сынри задрожал от оргазма, прижимаясь затылком к стене, тот лишь ускорил толчки, уже почти грубо врываясь в его тело. Но очень быстро и ЧиЁн охнул, глубже и сильнее толкаясь в Сынри, прижимаясь губами к его плечу и выплескиваясь глубоко в его тело.
Уже позже, разливая на кухне кофе в две чашки, ЧиЁн подумал о том, что стоит, наверное, бросить ХёнСыну сообщение, что если тот намеревается этой ночью устроить повторение, то его ждет разочарование. И что надо еще обязательно его поблагодарить. Кто знает, сколько бы еще Квон ходил кругами вокруг Сынри, не решаясь переходить к активным действиям.
Сынри же просто улыбался и очень довольным взглядом следил за передвижениями ЧиЁна по кухне.
Из-за того, что ХёнСын не ночевал дома, ЧунХён пребывал в настолько отвратительном настроении, что огрызался на любую обращенную к нему фразу. А поскольку внятного ответа на вопрос одногруппников «Что случилось?» у него не было, настроение становилось только хуже. Так что, после того как он в четвертый или в пятый раз, не стесняясь в выражениях, объяснил куда следует идти, если вдруг кому-то что-то от него нужно, ребята просто решили его не трогать. Но косились, кто подозрительно и заинтересованно, кто устало, а кто и напряженно, ожидая появления ХёнСына. Все зависело от общей осведомленности.
ХёнСын же явил одногруппникам не только свой довольный и счастливый настрой и желание работать много и усердно, но и парочку ярко выделяющихся в глубоком вырезе худи засосов. ЁСоб сделал большие глаза и тут же накинулся с расспросами. ДуДжун явно пытался вспомнить, когда у них ближайшая съемка и чем бы так прикрыть сейчас шею Чана, чтобы никто ничего не заметил из менеджеров, тренеров и прочих пробегающих мимо. ДонУн молчал, но по его лицу было видно, что он хочет знать все, особенно как это происходило, а уж кто – волновало его мало. И только КиКван смотрел не на ХёнСына, а на ЧунХёна, который сжал зубы так, что на щеках выступили желваки. Он явно мысленно лишал того, кто эти засосы поставил, возможности употреблять твердую пищу, когда бы то ни было впредь.
Ли вообще чувствовал себя отвратительно. Внезапно он оказался единственным, кто понимал, что происходит. К тому же, будучи лицом беспристрастным, гораздо лучше мог трактовать слова, взгляды, да и вообще поведение главных героев этой драмы.
Он смолчал, когда ЧунХён съязвил на тему засосов. Ничего не сказал, когда на перерыве ХёнСын демонстративно отсел подальше от Ёна. Больно ущипнул себя за ногу и прикусил язык, когда ЧунХён начал рассказывать ЁСобу про свои отношения с Харой. Рассказывать в голос и, как бы невзначай, посматривая на отражение Чана в оконном стекле. Терпел весь день. Но не выдержал, когда ХёнСын заговорил про то, что на днях снова хочет пойти туда, где провел эту ночь. КиКван просто взял его за руку и выволок на балкон, сказав ждать. А через минуту втолкнул туда и ЧунХёна, грубо бросив:
- Вот пока вы не разберетесь между собой, я обратно вас не пущу. Можете бить стекло или прыгать вниз. Как хотите, но вы меня задрали! Оба!
Молчали по-настоящему долго. При этом оба прятали взгляд и, сами того не замечая, жались по разным углам балкона. Делать вид, что они не понимают, почему тут оказались было глупо.
Первым не выдержал ЧунХён.
- У тебя кто-то появился?
- А тебе какая разница? Или только тебе тут можно личную жизнь устраивать? – ХёнСын не хотел показывать того, что его задевает наличие девушки у Ёна, очень не хотел. Но просто не смог с собой справиться.
- Я разве сказал, что нельзя? – ЧунХён нахмурился и раздраженно фыркнул, - Я просто поинтересовался, кто же таки смог пробить твое равнодушие и стал не просто недоразумением.
Но не получив ответа, очень быстро добавил, скривив губы:
- Если бы я тебя не знал так хорошо, я бы даже подумал, что ты ревнуешь и бесишься, что у меня появилась Хара. И только поэтому демонстрируешь сейчас всем желающим эти засосы на шее.
- Да с чего мне ревновать-то, если я сам тебя послал?! – взорвался Чан.
- Вот я тоже удивляюсь, с чего бы…
- И правильно сделал, между прочим! – ХёнСын сделал несколько шагов, подходя к Ёну и ткнул пальцем в его грудь, - Я и так не сомневался, что у тебя просто свербит в некоторых местах, но ты мне это показал просто во всей красе!
- А я что, должен был слезы лить и страдать по углам, что ли? – самообладание покинуло и ЧунХёна, - То ты глазки мне строишь, то этот минет злосчастный, а то делаешь вид, что ничего не было и меня посылаешь к чертям!
- Конечно, посылаю! Тебя только секс и волновал.
- Да, конечно! Но как-то глупо говорить про любовь, когда ты ведешь себя как гребаная Снежная Королева! Тут вообще о чем угодно говорить глупо!
Все уже заготовленные слова застряли у ХёнСына в горле.
- Что?.. Любовь?..
ЧунХён молчал, отведя взгляд в сторону.
- Знаешь… - Чан отошел на шаг, облокотился на перила балкона, - Я рассказал все КиКвану, он поэтому нас сюда и вытолкал… Рассказал почему тебя послал, что сыграло в этом главную роль… А он обругал меня и посоветовал с тобой поговорить. И я уже собирался. Честно. Но тут выяснилось, что уже не надо. Что у тебя уже есть эта девчонка….
ХёнСын вздрогнул, когда ЧунХён обнял его за плечи, когда прижал спиной к своей груди.
- Я с ней расстанусь, сразу же… Ты только скажи…
И ХёнСын сказал. Да так, что не вовремя покосившийся на происходящее через стекло КиКван, залился краской и быстро ретировался подальше. У него было и без того очень богатое воображение.
У ДонУна была мечта: помыться в одиночестве и так, чтобы ему никто не мешал постоянными стуками в дверь, криками, что пора освобождать стратегически важное место, но самое главное – постоянным засовыванием головы внутрь, с целью убедиться, всё ли в порядке у младшего. А поскольку замок на двери ломался не больше, чем через три часа после установки, то мечта казалась неосуществимой.
И вот, когда вдруг выяснилось, что почти весь вечер он проведет в одиночестве дома, конечно, первое, что сделал ДонУн, это отправился в ванную, планируя проторчать там никак не меньше часа.
К своему счастью, он успел только включить воду, отрегулировать ее и снять с себя все, кроме белья, когда дверь поддалась под увесистым пинком, и в ванную комнату практически ввалились ЧунХён и ХёнСын. И всё было бы еще не так плачевно, если бы они при этом еще и не целовались так, что явно не замечали ничего вокруг.
ДонУн сглотнул, пытаясь понять, кажется ему это или нет. Но прилетевшая ему в лицо футболка стала лучшим доказательством того, что картинка, которую он видит перед глазами, вполне себе материальна. Сон сбежал из ванной как мог быстро и незаметно. И хотел уже было затаить на обоих хёнов страшную обиду, но решил просто сделать вид, что ничего не видел, не слышал и ни о чем не знает.
ХёнСын был прав, когда думал, что шум воды в душе совершенно не в состоянии заглушить его стоны.
Фандом: B2ST, Big Bang
Автор: Karyu
Бета: Maru Gin
Пейринг: JunSeung, JiSeung, JiRi
Жанр: angst, romance
Рейтинг; NC-17
Статус: Закончен
Дисклеймер: все не мое, ничего не знаю, ни на что не претендую
I can't take my breath
I can't take my breath
Part 1
ЧунХён медленно приоткрыл глаза. Мысли были мутными и невнятными, а голова тяжелой, как если спать на закате. С другой стороны, именно этим он и занимался. Выжатый очередной тренировкой, он просто упал на диван в коридоре танцевальной студии и почти сразу же вырубился. Его не стали трогать, пусть.
Но ровно сейчас ЧунХён ненавидел своих одногруппников за такую вот заботливость. У него болела голова и затекла шея. К тому же, он теперь не успеет сделать все то, что планировал на вечер, и это окончательно убивало любые намеки на позитивное настроение. Выпрямившись на диване, не прекращая отчаянных попыток размять шею, ЧунХён нахмурился. В зале, где они всегда занимались, кто-то был. Из-под двери тонкой полоской пробивался свет, но было тихо.
Осторожно открывая дверь, ЧунХен, в общем-то, не сомневался, кого он там застанет. Привалившись плечом к дверному косяку, он, молча, наблюдал за тем как раз за разом, то ускоряя, то замедляя темп, ХёнСын повторяет движение из нового танца. Он всегда тренировался больше, чем все остальные, всегда прикладывал больше усилий. Всегда слишком старался. Хотя, казалось бы, у него не было ни единого повода переживать за себя.
ЧунХён медленно выпустил из легких воздух, попытался было отвести взгляд, но тут же вновь сдался. Движения ХёнСына гипнотизировали, лишали мыслей и воли. Глядя на то, как изгибается тренированное тело, низ живота наливался тяжестью, и возникало непреодолимое желание собрать губами бисеринки пота, выступившие на его висках и лбу. И ХёнСын об этом знал, ЧунХён не сомневался. Уже очень давно ХёнСын начал эту игру из случайных и не очень прикосновений, провокационных взглядов, персональных улыбок. Вот и сейчас, заметив в зеркале отражение замершего у двери ЧунХёна, он сконцентрировал внимание на самых плавных, самых соблазнительных движениях. Уголки губ тронула легкая полуулыбка, складка между бровями, говорящая о крайней сосредоточенности, разгладилась. Ему нравилось, что на него смотрят.
Чуть нервным жестом облизав губы, ЧунХён зашел в студию, закрывая за собой дверь. Он не понимал ХёнСына, не понимал, чего тот хочет, серьезен ли он или просто развлекается. Иногда ему начинало казаться, что его и правда выделяют среди остальных, что… И всегда в этот момент на сцену выходило третье действующее лицо. ДуДжун. Такие же улыбки, взгляды, объятия. Все достаточно случайно и невинно, все вызывает дикую, удушающую волну ревности. ЧунХён знал, что не имеет на нее ни малейшего права, и от этого осознания во рту оставался горьковатый привкус обреченности.
- Ребята давно ушли? – говорить было неприятно, словно горло забил песок, и ЧунХён откашлялся.
- Часа два назад. Может, чуть больше. Выспался? – ХёнСын ни на мгновение не прекращал танца, его дыхание было частым и тяжелым.
- И ты все два часа тут вкалываешь? – ЧунХён покачал головой. Ему не нравилось то, как на него действует звук этого дыхания, не нравилось, что он даже за несколько метров чувствует жар, исходящий от тела ХёнСына.
- Ну… зато смотри, как быстро я теперь могу… - не успев договорить, ХёнСын зашипел и резко осел на пол.
- Мышцу свело? Это тебе за то, что перенапрягаешься. Будто маленький ребенок и не знаешь, что так нельзя, - ЧунХён заворчал, преодолевая расстояние между ними. - Садись нормально и дай сюда ногу.
ХёнСын шипел, морщился, но терпел, пока ЧунХён разминал сведенные судорогой икроножные мышцы. Когда же проворные пальцы двинулись по ноге вверх, лишь чуть наклонил голову на бок и вздернул бровь, с любопытством наблюдая за этим. ЧунХён почувствовал, что от этого спокойного, немного наглого взгляда у него начинают гореть кончики ушей.
Тишина в студии была вязкой и плотной, она поглощала, казалось, все звуки, но только не звук тяжелого неровного дыхания. И он сводил ЧунХёна с ума.
Внезапным, резким движением он подался вперед, опрокидывая ХёнСына на спину, впиваясь в его губы грубым, голодным поцелуем. Чувствуя, как податливо те приоткрылись, как вцепились в плечи пальцы, ЧунХён почти зарычал. Никогда прежде он не терял так голову от поцелуя, но теперь все казалось таким естественным и правильным. И прогнувшееся под рукой тело, о котором он столько грезил, и ощущение под ладонью чужого быстро растущего возбуждения. ЧунХён не заметил, как задрал футболку ХёнСына, как прижался губами к влажной горячей коже его живота, он только чувствовал, как вздрагивают напряженные мышцы, как мягко давят на плечи пальцы, безмолвно прося опуститься ниже.
Обхватив губами член ХёнСына, он услышал как влажно, коротко тот всхлипнул, почувствовал, как рванулся бедрами навстречу в поисках удовольствия. Понимая, что нельзя, никак нельзя смотреть на это выгибающееся тело, что одного только звука сбитого дыхания уже слишком много, ЧунХён плотнее закрыл глаза, лаская горячую плоть все быстрее. Почти застонал, опуская одну руку к собственной ширинке, понимая, что просто не может больше терпеть. А от придушенного и тихого стона ХёнСына, от солоновато привкуса спермы на языке, у ЧунХёна перехватило на мгновение дыхание, и тут же мир вспыхнул в ярком одуряющем оргазме.
ЧунХён приоткрыл глаза, медленно сел на пятки, напряженным выжидающим взглядом смотря на ХёнСына. А тот совершенно буднично улыбнулся, поправляя на себе одежду, и отошел к своей сумке, из которой достал упаковку влажных салфеток.
- Держи, - бросив пачку, ХёнСын перевел все свое внимание на приведение в порядок растрепавшихся волос, выглядя при этом так, будто ничего и не произошло, - Нам стоит поторопиться, а то опоздаем на ужин. А я не хочу есть то, что нам оставят. Если вообще оставят.
ЧунХёну очень захотелось рассмеяться. И правда, было глупо думать, что минет может что-то изменить.
Part 2
В полумраке комнаты отчетливо раздавалось тихое похрапывание ДонУна. ЧунХён в очередной раз вздохнул и перевернулся на другой бок. Еще на днях ему казалось, что он способен спать в любом положении и при любых условиях, но оказалось, что он ошибался. Очень хотелось открыть глаза. Если это сделать, то можно будет увидеть лицо спящего ХёнСына или же его лохматый затылок. Первое – приятнее глазу, второе – еще оставляет шансы для сна.
ЧунХён снова заворочался и уткнулся лицом в подушку. Он знал, что сегодня не стоит открывать глаза. Не стоит смотреть на губы ХёнСына и пытаться понять - ему только кажется или они и правда припухли.
С того инцидента, именно так он называл про себя произошедшее в танцевальной студии, прошло четыре дня. И все эти дни - каждую ночь - ЧунХён вглядывался в расслабленное лицо спящего ХёнСына, смотрел на него и пытался понять, как можно было быть столь равнодушным. Как можно было так правдоподобно изображать, что ничего не было.
Несколько раз ЧунХён оставался с ХёнСыном наедине, постоянно пытался перехватить его взгляд, но Чан лишь непонимающе улыбался и вопросительно наклонял голову на бок.
Тогда, в тот день, уже выходя из студии, ЧунХён поймал его за запястье, задержал на самом пороге, шагнул вперед, желая поймать губы поцелуем. И натолкнулся на непробиваемую стену равнодушия.
- ЧунХён, что ты делаешь? Мы же и так опаздываем, - ХёнСын смотрел на него с искренним удивлением во взгляде.
Это «что ты делаешь?» так и крутилось в голове ЧунХёна, но чем больше он задавал себе этот вопрос, тем меньше понимал, что же он на самом деле делал.
И сегодня утром, когда он размешивал в чашке кофе, а на кухню зашел ДуДжун и следом за ним смеющийся ХёнСын, тут же обнявший его со спины и положивший голову на плечо, ЧунХён перепутал солонку с сахарницей. Но не понял этого ни после первого глотка, ни после второго, а только когда удивленно глядящий на него ДонУн поинтересовался: - ЧунХён, что ты делаешь? Перешел на соленый кофе? - он отшутился, сослался на недосыпание. Но целую секунду ему казалось, что он видит во взгляде ХёнСына абсолютное понимание происходящего, видит усмешку. Но, может, ему только показалось. Как и казалось весь день, что тот тенью ходит за ДуДжуном, что слишком часто его касается, что… что губы у него припухли, как бывает после долгих поцелуев.
ЧунХён закусил губу, давя недовольный стон, зло ударил кулаком по подушке и, наконец, сел. Он смотрел на торчащий из-под одеяла лохматый затылок ХёнСына и больше всего на свете сейчас хотел перевернуть его, прижать к кровати и задать все те вопросы, что не давали ему покоя. Хотя можно и не задавать, а просто трахнуть уже, наконец. И плевать на спящих рядом ребят. ЧунХён искренне верил, что после этого его отпустит, и мир снова станет таким, как прежде.
За спиной кто-то зашевелился и душераздирающе зевнул.
- Ты чего не спишь? – сиплый со сна шепот ДуДжуна заставил вздрогнуть и сжать кулаки. И тут же устыдиться собственных мыслей. Еще только не хватало начинать подобные конфликты из-за…
ЧунХёну вдруг в красках представилось, как он вызывает ДуДжуна на дуэль, а КиКван и ДонУн играют роль секундантов. Представилось, как они с Юном расходятся на тридцать шагов, поднимают вверх руки с пистолетами. Гремит выстрел, раненый ДуДжун падает на землю и ХёнСын, из-за которого все и произошло, бросается к истекающему кровью возлюбленному… ЧунХён скрипнул зубами и поднялся с кровати, ответив, пожалуй, слишком грубо:
- Пить захотелось.
- Это все из-за твоей любимой колы, я тебе всегда говорил, что не стоит ее пить… - последние слова ДуДжун произнес совсем тихо и неразборчиво, зарываясь лицом в подушку и натягивая на нос одеяло. Он понимал по интонациям Ёна, что что-то не так, но слишком хотел спать. А об этом можно будет подумать и утром.
Прижавшись лбом к прохладной дверце холодильника, ЧунХён прикрыл глаза. Он знал, что даже не стоит пытаться поговорить напрямую с ХёнСыном, это будет просто пустая трата сил и времени. Не ответит, только посмотрит удивленно и непонимающе. Или равнодушно и устало.
Значит, нужно говорить с ДуДжуном. ЧунХён тихонько фыркнул под нос, представляя, как подходит к лидеру за завтраком и, между делом, произносит:
- Скажи, ДуДжун, а что у вас с ХёнСыном? Просто понимаешь, я ему тут на днях отсосал, а он делает вид, что ничего не было. Да и от тебя не отходит ни на шаг. Вы вместе?
Где-то в этом месте КиКван подавится кофе, ДонУн уронит на пол челюсть, ЁСоб поставит тарелку мимо стола. ДуДжун будет смотреть на него, непонимающе и ошарашено. А ХёнСын молча развернется и уйдет из кухни. И по его лицу нельзя будет прочитать ничего. КиКван тут же бросится за ним, ЁСоб осторожно утянет ДонУна с кухни, наплевав на разбитую тарелку. А ДуДжун тихо-тихо переспросит:
- Что-что ты сделал?..
Захлопнув дверцу холодильника, ЧунХён прижал холодную банку колы ко лбу. Кажется, у него жар, иначе с чего бы еще ему представлялось столько бреда разом.
За окном начало светлеть, темно-синее небо окрасилось розовато-оранжевым. Очередная бессонная ночь подходила к концу, мешки под глазами стали еще чуточку больше и темнее. ЧунХён не захотел возвращаться в спальню, так и оставшись на кухне и продрогнув до костей. Но одевать висящую на стуле толстовку он не спешил. Хоть это и была его толстовка, но оставил ее здесь ХёнСын, а значит и пахла она именно им. По какой-то совершенно непонятной причине, два их разных гардероба вдруг превратились в один общий. ЧунХён не отследил момента, когда это произошло, просто как-то осознал, что, даже не задумываясь, натянул футболку ХёнСына, а тот, в свою очередь, так же естественно и просто надел его кофту. Это не представляло проблемы, но только до тех пор, пока у ЧунХёна, по его собственному убеждению, не поехала крыша. Совсем плохо стало теперь. После инцидента в студии, от одного только запах ХёнСына у ЧунХёна становилось тесно в джинсах.
Выкинув пустую банку в мусорку, ЧунХён засунул голову под кран ледяной воды. До общего подъема у него еще была пара часов, и хотя бы это время стоило поспать. Но сначала неплохо было бы остудить голову.
Part 3
- Нет, это просто черт знает что! – ЧунХён резко опустил пустой бокал на лакированную поверхность столика. Стекло жалобно звякнуло.
- Ой, да перестань, - Хичоль засмеялся, отпивая из своего бокала, - Подумаешь, обняли тебя. Не думал, что ты такой недотрога.
- Да, причем тут это?! Я вообще не понимаю, чего он там наглотался, чтобы так себя вести. Каждый день, понимаешь? Каждый чертов день он на ком-нибудь повисал! – Ён сделал жест официанту, прося повторить заказ.
- ЧунХён, или я уже пьян, или я слышу в твоем голосе ревность.
- Ты пьян.
- С половины бокала виски? Шутишь? – Хичоль хитро прищурился, - Так, значит, тебя не устраивает не то, что ХёнСын лез к тебе обниматься перед кучей народа и камерами, а то, что в другие дни он лез к кому-то еще?
- Не говори ерунды, а? Я с трудом представляю, в каком неадеквате надо вообще пребывать, чтобы…
- Чтобы что? Обниматься на сцене? Или обниматься вообще? Я совершенно адекватен, но если хочешь, я тебя прямо сейчас поцелую.
- Хичоль, это совершенно другое! Ты по жизни так… не знаю, эмоции выражаешь, развлекаешься или фиг знает что, короче.
- Да… - Ким прикрыл глаза и мечтательно протянул, потягивая виски, - То всего лишь я, а то ХёнСын… Милый, скромный, неуверенный в себе и замкнутый ХёнСын, говоря про которого у тебя начинают блестеть глаза…
- Ты издеваешься? – ЧунХён нахмурился и поджал губы.
- Так заметно, да? Нет, ну глаза у тебя и, правда, блестят. Как-то совсем нездорово.
Ён фыркнул и отвернулся. Ему не сильно нравился весь этот диалог, потому что либо Хичоль обладал удивительной проницательностью, либо у него все было написано на лице.
- Нет, ты можешь и дальше делать вид, что мне все только кажется, что ты тут вообще ни при чем, а ХёнСын для тебя значит не больше, чем, ну не знаю, ДуДжун.
Удар пришелся точно по цели. ЧунХён тут же взвился, резко оборачиваясь:
- Да что ты ко мне прицепился вообще?! Хорошо, ты молодец, ты меня раскусил, - Ён залпом выпил принесенный виски, шумно выдохнул и ляпнул, не сразу даже отображая, что именно, - Я ему отсосал.
- Кому?.. ДуДжуну?.. – Хичоль ошалело распахнул глаза и, на всякий случай, подтолкнул к собутыльнику свою порцию алкоголя.
- Да причем тут вообще ДуДжун?! Ты за кого меня принимаешь?! ХёнСыну, конечно! – ЧунХён откинулся на спинку дивана и мрачным взглядом уставился перед собой.
- А?.. Ага… И что ХёнСын? Как вообще так вышло?
- А ничего ХёнСын. Сделал вид, что ничего не было, - Ён потянулся и взял со стола бокал Хичоля, - И вообще, я уверен, что у него что-то с ДуДжуном… или к ДуДжуну… черт знает. А меня он вообще не замечал будто все эти дни, ну вот пока на сцене вдруг не полез обниматься.
Ким задумался, барабаня пальцами по поверхности стола. Несколько минут он молчал, после чего подозвал официанта и заказал бутылку виски.
- Крутые времена, требуют крутых решений, - ответил он на немой вопрос ЧунХёна, - Я совершенно точно уверен в том, что тебе стоит напиться. Ну, и подробно мне поведать, что там у вас вообще происходит.
Рассказ уложился в полбутылки. Хичоль молча слушал, иногда что-то уточнял и почти не пил.
- Так… получается, у тебя от него рвет крышу, и ты искренне уверен, что стоит тебе его получить – и тебя попустит, так? – Ён не очень внятно кивнул, а Ким наклонил голову на бок, - Так в чем проблема?
- В смысле? – ЧунХён нахмурился, - Я же только что объяснил. Он делает вид, что ничего не было. Ты мне предлагаешь что - снова подловить момент как тогда, только теперь уже его трахнуть, что ли?
- Именно это я тебе и предлагаю, - Хичоль кивнул, - Если ему все равно, то значит, он и не будет переживать потом. Вот если бы ты от него отношений хотел - тогда да, тогда проблема. А так… тьфу!
- Нет, подожди… у тебя все так просто выходит… А если он не хочет меня? Мы вообще-то друзья, а не абы кто, и это как-то не по-дружески…
- А минет делать по-дружески? – мило улыбнулся Ким, - Вот и расслабься. Не хочет, значит пошлет. И тогда уже мы напьемся еще раз. Только что-то мне подсказывает, что не пошлет.
ЧунХён хмурился. Что-то в этих простых и логичных построениях Хичоля было не так. Что-то не складывалось.
Ощущение, что что-то непоправимо не так не покидало ЧунХёна уже несколько дней. С того самого пресловутого выступления, когда ХёнСын вдруг обнял его и прижался всем телом. Слишком быстро и сильно заколотилось сердце, и слишком долго горела кожа на скуле, которой мимолетно коснулись губы Чана.
Ён тряхнул головой и потянулся за бутылкой, налить себе еще.
- У тебя руки дрожат, знаешь? – Хичоль задумчиво покусывал губу.
- Знаю.
- Мм… слушай… а у тебя вообще когда-нибудь было что-то с парнями? Ну, раньше?
- Нет, не было… - ЧунХён настороженно прищурился, - А что?..
И тут Ким засмеялся. Искренне, в голос, складываясь от смеха и чуть ли не начиная всхлипывать.
- Что ты ржешь?!
- Ох… ты не представляешь, какое у тебя сейчас глупое лицо было! Будто ты напрягся, что я сейчас к тебе полезу. Успокойся, ты совсем не в моем вкусе, - Хичоль все еще смеялся, с трудом переводя дыхание.
- Да, ну тебя!.. – ЧунХён махнул рукой. Думать о том, что даже если ХёнСын его не отошьет, то все равно он как-то очень уж смутно представляет себе процесс, не хотелось.
Part 4
На практике все оказалось гораздо сложнее, чем ЧунХён себе представлял. Двадцать четыре часа в сутки и семь дней в неделю вокруг было полно народа. А те редкие моменты, когда он вдруг оказывался наедине именно с ХёнСыном, совершенно не подходили для того, чего он хотел. Вряд ли КиКван, который ушел на кухню за соком, оценил бы, если бы ЧунХён попытался трахнуть Чана в гостиной, где они вместе смотрели фильм. А ЁСобу точно не понравилось бы, приди он в спальню после того, как долго плескался в душе, и наткнись на подобное.
Ко всему прочему, ХёнСын его совершеннейшим образом игнорировал. В те дни, когда был рядом, потому как в последнее время он очень часто где-то пропадал. ДуДжун, наверняка, знал, где и почему, но Ён предпочитал не спрашивать. В конце концов, какое ему до всего этого дело?
Когда ребята все вместе собрались в кино, ЧунХён только скривился:
- Не, это вы без меня. Я лучше попробую выспаться.
ДуДжун тут же согласно закивал:
- Да, правильно! Ты же почти не спишь по ночам последнее время, я чутко сплю, слышу, когда ты уходишь из комнаты.
- Ого, а я-то думаю, почему у тебя такие мешки под глазами, - ДонУн тут же погрустнел и явно всерьез обеспокоился состоянием друга, - А почему? Может у тебя случилось чего, а ты нам просто не говоришь?
- Да, понятно же, из-за чего, он не спит, - засмеялся ЁСоб, - это все твой храп! Я вот тоже постоянно просыпаюсь из-за него!
- Эй, не правда, я не храплю! – Сон возмущенно замотал головой.
- Храпишь-храпишь, да еще как, - продолжал подначивать ЁСоб, для пущего эффекта еще и изобразив звуки, которые, по его мнению, издавал спящий ДонУн. КиКван сложился от смеха, ДуДжун, как не пытался, тоже не смог сдержаться. Да и ЧунХёна это заметно повеселило. И только ДонУн, задыхаясь от возмущения, заметно покраснел.
- ДуДжун! Ну, ты-то чего смеешься?! И вообще, скажи ему, что я не храплю! Чего он прицепился?
- Ты храпишь, успокойся. Но вовсе не так уж и громко. Так, детишки, хватит спорить, нам пора выдвигаться, а то на сеанс опоздаем, - ДуДжун нацепил шляпу, - Все на выход! – и уже у самой двери обернулся, посмотрев на ЧунХёна, и понизив голос, - Постарайся поспать, твое состояние начинает меня беспокоить. Если тебе кто-то сказал, что черные мешки под глазами тебе идут, то знай, этот человек безбожно соврал.
ЧунХён согласно покивал и отправился в спальню. Ближайшие часа три его ждало абсолютное одиночество, и это было столь редкое состояние, что его ценность просто нельзя было описать словами. Выключив от греха подальше мобильный, он завалился на кровать и уставился в потолок. Вряд ли он потребуется кому-то этим вечером, а даже если и так, всегда можно сослаться на то, что ему нездоровится, к тому же его внешний вид именно об этом и говорил.
ХёнСын опять где-то пропадал. «С кем-то». От проскочившей мысли, ЧунХён поморщился и обругал себя. Очень хотелось послать все к черту. А еще, что было непривычно, хотелось спать. Ён обнял подушку, зарылся в нее носом и глубоко и расслабленно вдохнул. От подушки пахло чем-то очень приятным, но он не успел понять чем, почти сразу же засыпая. И даже не заметил, что завалился не на свою кровать, а на кровать ХёнСына.
- ЧунХён! ЧунХён, проснись! – чужой недовольный голос нагло врывался в сознание. Ён что-то невнятно буркнул и попытался натянуть одеяло на голову. По его ощущениям, сейчас ну никак не могло уже наступить утро, - Твою мать, ЧунХён, это моя кровать! Иди спать на свою!
От этих слов что-то начало складываться в голове. Стало понятно, почему от подушки пахло так вкусно и знакомо. ЧунХён с трудом поднял голову, сонно посмотрел на недовольного ХёнСына, и улыбнулся совершенно идиотской улыбкой:
- Тебе разве жалко, что я сплю тут? Вещи вон у нас давно общие.
- Мне не жалко. Просто я устал и тоже хочу спать. Но привык это делать на своей кровати.
- Потому что у стенки? – ЧунХён широко зевнул и, потерев пальцами глаза, наконец рассмотрел стрелки на настенных часах. Остатки сонливости разом с него слетели, как только до сознания дошла мысль, что ближайшие два часа ребят не будет.
- Да, потому что у стенки, - терпеливо вздохнул ХёнСын, - у всех свои слабости, знаешь ли.
- Ну, тогда просто ложись рядом, - Ён хитро прищурился и сдвинулся к краю кровати. - Я и место нагрел уже.
Чан закатил глаза, буркнул что-то не слишком внятное под нос и полез к стенке, ловко перебираясь через ЧунХёна. Немного повозился, укладываясь поудобнее, лицом к стене, и, удовлетворенно выдохнув, закрыл глаза.
Несколько минут ЧунХён просто лежал рядом, вслушиваясь в спокойное, размеренное дыхание ХёнСына, вдыхал запах его кожи, смешанный с запахом геля для душа. Мята и лимон. Но, на взгляд Ёна, ему больше бы подошло что-то терпкое, например коричневый сахар и ваниль.
Повернувшись на бок, ЧунХён придвинулся ближе, уткнулся губами в шею ХёнСына, почти у самой линии роста волос, в которые зарылся носом. Одновременно с этим положив руку на его грудь, прижимая к себе. Чан вздрогнул, мигом выныривая из дремы, в которую успел погрузиться, но ничего не сказал, лишь напряженно замер. И только когда Ён заскользил по его шее влажными поцелуями, когда его рука сдвинулась, ища сквозь футболку сосок, ХёнСын резко дернулся, пытаясь вырваться:
- Ты чего творишь?!
На мгновение ЧунХён отстранился и непонимающе моргнул, не ожидая на самом деле никакого сопротивления, но в итоге фыркнул, потянув Чана за плечо и заставляя лечь на спину, тут же прижимая его к кровати своим весом:
- А что не так? Недавно, ты был совсем не против…
- ЧунХён, отпусти меня, - ХёнСын говорил спокойно и ровно, - Это было недоразумение, забудь уже.
- Недоразумение, говоришь?.. – ЧунХён прищурился. От спокойствия Чана, от его равнодушия, от того, что он говорил, в конце концов, Ёна начинало буквально трясти.
- Да, недоразумение. Оставь меня в покое, наконец. Ты думаешь, я не замечаю, как ты на меня смотришь? Как пытаешься дотронуться, остаться со мной вдвоем. Чего ты от меня хочешь? Повторения? Прости, но нет. А теперь отправляйся на свою кровать и не смотри на меня так. Не стоит делать того, о чем потом сам же пожалеешь.
Каждое слово врывалось в сознание тонкой жалящей иглой. ЧунХёну хотелось зажать уши, хотелось отмотать время назад и просто уснуть, осторожно прижавшись носом к шее ХёнСына. Ну или хотя бы ударить по этим равнодушным губам, чтобы до крови, до паники в спокойных сейчас глазах.
Ён медленно выдохнул, осторожно убрал руки с плеч ХёнСына и встал. Не стоит делать того, о чем он сам же пожалеет. Хватит и уже сделанного.
- Спокойной ночи, ЧунХён, - Чан завернулся в одеяло и, как ни в чем не бывало, снова повернулся лицом к стенке.
Спать больше не хотелось, как, впрочем, не хотелось ничего вовсе. ЧунХён ушел на балкон и долго смотрел на вечерний город. А когда сначала услышал, а потом и увидел возвращающихся домой ребят, вернулся в спальню. Проще было сделать вид, что он спит, нежели с кем-то говорить. Хотя от звука размеренного, сонного дыхания ХёнСына и хотелось взвыть.
Part 5
- КиКван, ты же сегодня вечером свободен? Я хотел бы поговорить, - ХёнСын упорно смотрел в сторону, теребя пальцами слишком длинные рукава кофты.
- А? Да, конечно. А что такое? Что-то случилось? – тут же отложив журнал, Ли поднял на ХёнСына обеспокоенный и немного нервный взгляд.
- Пошли на балкон. Надеюсь, ты ничего не имеешь против пива? На трезвую голову, мне немного трудно будет говорить.
- Эээ… нет, не имею. Слушай, ты меня прям пугаешь… Что такого страшного ты мне сказать хочешь? В любви признаться? – КиКван было засмеялся, но посмотрев на кислое выражение лица Чана, посерьезнел, - Так, понял, дурацкие шуточки откладываются.
Пиво было холодным и вкусным, и на несколько минут Ли даже забыл о том, что ему будут рассказывать что-то серьезное и явно не самое радостное.
- Ладно, что случилось-то? – он откашлялся и посмотрел на ХёнСына, который с отрешенным видом отпивал из бутылки.
- Я влюбился, - Чан произнес это с такой интонацией, как будто говорил «я смертельно болен», или «вся моя семья погибла», или «завтра наступит конец света».
- В кого?.. – КиКван растерянно моргнул. Хоть они постоянно и пели песни о несчастной любви, но в свой двадцать один год, он еще ни разу не влюблялся по-настоящему. Так что просто не понимал, что такого ужасного в этом событии, чтобы говорить с подобной интонацией, - И… это так плохо?
- Да, плохо, - ХёнСын кивнул, - Потому что нет ничего более глупого, бессмысленного и неприятного, нежели любовь. Это в фильмах и книжках все красиво, все счастливы и умрут в один день. Но не в жизни. А еще… она всегда мешает. И уничтожает все то, что у тебя есть и чего ты добился.
Ли молчал. Он вдруг понял, что ни черта не знает про человека, которого считает другом, с которым уже не первый год живет под одной крышей.
- Я никогда и никому не рассказывал, не видел смысла и повода, - Чан облокотился на перила балкона, поднял задумчивый взгляд к небу, хотя вряд ли видел его, всматриваясь в свои воспоминания, - Но сейчас мне очень нужно выговориться…
КиКван кивнул, скорее для самого себя. Его не покидало навязчивое ощущение того, что он лишний здесь, на этом балконе, что ХёнСын обращается к самому себе. Но уйти он не мог.
- Пять лет прошло… Даже не верится. Тогда…
…Тогда все было как будто ни о чем. Словно игра, фантазия, что-то запретное и такое манящее. ХёнСыну было шестнадцать. Ему выпала счастливая монета, выпал шанс попасть в группу, где все будет по-настоящему. Big Bang. Само это название приводило в неописуемый восторг. Впереди могло быть все - записи, выступления, поклонники. Все то, о чем он мечтал с самого детства. Все то, чего он так хотел и что вдруг оказалось сущей безделицей на фоне того чувства, что его захлестнуло.
Началось все невинно и вполне по шаблону. Заинтересованность во взгляде, уважение, восторг, восхищение. Вряд ли кто-то из них тогда вообще иначе смотрел на Квон ЧиЁна. Да, вряд ли кто-то смотрит иначе сейчас. Но ХёнСын никогда не притормаживал на поворотах. Еще задолго до того, как им сообщили, что из них формируют группу, до того как все стало настолько серьезно, с самого первого дня знакомства, Чан знал, что пойдет за ЧиЁном хоть в рай, хоть в ад. Если бы только тот позвал.
И Квон позвал. Поддался порыву, гормонам, стрессу и влюбленному взгляду.
Акустика в ванной такая, что звуки почти оглушали. Квон прижимал ХёнСына голой спиной к холодному кафелю, шептал в своем собственном ритме, между короткими жадными и непристойными поцелуями, словно писал новую песню:
- Тише… тише, успокойся. Ты так дрожишь… хороший мой…
Он успокаивал, но в то же время сам чувствовал, как замирает все внутри от нетерпения и неуверенности. Ему хотелось всего и сразу, получить целиком, без остатка. А ХёнСын хотел отдавать.
И чувствуя проникающие в тело пальцы, он прижимался щекой к стене, всхлипывал, и ему казалось, что шум предусмотрительно включенного душа, даже в малой степени не заглушает этих всхлипов. А потом он просто перестал думать. Пальцы ЧиЁна были везде, порхали по коже, заставляли скулить и выгибаться, подставляясь под сильные, ритмичные толчки. Его губы скользили по плечам и шее, не останавливались ни на мгновение, обдавали горячим рваным дыханием, от которого по позвоночнику пробегала дрожь.
Оргазм был слишком внезапным, слишком мощным. Но с ЧиЁном все и всегда было слишком.
Казалось, жизнь ХёнСына стала походить на воплощенную мечту. Бесконечные тренировки и репетиции, вся эта суета вокруг подготовки к дебюту, вдруг превратилась в приятное развлечение, дополнение к тому, что захватывало без остатка все его мысли и чувства. Внимательность и забота лидера на людях, и жадные несдержанные ласки, когда они оставались одни. А несколько ревнивые взгляды СынХёна-старшего вызывали восторг и совершенно детское желание показать язык.
- Знаешь, я теперь не могу нормально мыться в ванной. Стоит мне туда зайти, как у меня встает, - ЧиЁн смеялся над таким откровением Чана. Искренне, с удовольствием, но совсем не обидно. Потому что тут же признался в том же самом.
Все было идеально и страшное слово «отбор» казалось чем-то очень далеким, уже не пугающим и ничем не грозящим.
- Мы же будем вместе, не смотря ни на что?
- О чем ты, ХёнСын?
- Просто скажи…
- Ну… да, конечно. Что за ерунда вдруг тебе в голову пришла?
- Не знаю, просто подумалось.
- Нашел о чем думать. Вон и глаза грустные. А, ну, отставить!
- Извини… Я люблю тебя, ЧиЁн.
- И я тебя люблю, идиот. Мы будем вместе, что бы ни случилось. Я обещаю.
На следующий день Чан ХёнСына отсеяли.
Part 6
Щелчок зажигалки привел ХёнСына в себя.
- Что было потом?.. – КиКван медленно выпустил струю дыма из легких. Он говорил тихим, растерянным голосом, в его голове никак не складывалась новая картина мира. И сигарета, зажатая в пальцах, была как последний островок стабильности.
- Мы расстались, - повел плечами ХёнСын. - Не потому что быть вместе было практически невозможно, хотя и поэтому тоже. Просто, я вдруг осознал что потерял. Какой шанс в жизни упустил из-за того что поддался дурацкому, ненужному по сути чувству. Мы общаемся сейчас, ты знаешь. Но уже просто как друзья. Если бы не поддержка ЧиЁна и остальных ребят, я бы сдался и не стал пытаться снова.
- Ты жалеешь, да?
- Раньше жалел. Теперь уже нет. Я все равно добился того, чего хотел. Я многому научился. Тут не о чем жалеть.
Молчали долго. КиКван думал о том, что слышится ему в голосе ХёнСына что-то такое, что не позволяет поверить в его слова. Что-то с отчетливым привкусом безнадежности и потери. ХёнСын не думал ни о чем.
Из комнаты, сквозь открытую форточку, доносился громкий смех ЁСоба.
- Подожди, - КиКван потушил сигарету и, нахмурившись, поднял взгляд на Чана, - Ты начал с того, что влюбился… Ты боишься, что все повторится, что ли? То есть… ты влюбился в кого-то из нас?..
В глазах Ли была такая смесь паники, сочувствия и недоумения, что на мгновение ХёнСыну стало смешно.
- Хей, спокойней. Мне не шестнадцать, и я не намерен творить глупости. Я уже взрослый мальчик. Просто все это… несколько неприятно. Вот я и захотел поговорить. Говорят, такое помогает.
- Да, конечно… Но, так в кого? – КиКван усиленно вспоминал события последних недель, вспоминал с кем и как общался ХёнСын, пытаясь на основании этого сделать вывод. Но в голову не приходило ничего. Вроде бы всё как всегда, ничего необычного или странного.
- А разве это важно? – Чан улыбнулся, снова отворачиваясь. - Скажем так, точку я успел поставить вовремя. Позже, чем стоило бы, но…
- Точку? Стоп, подожди, я чего-то не понимаю… Точку можно поставить, когда что-то происходит, ведь так? Когда что-то между людьми есть… - Ли замялся, прикусил губу, и неуверенно выдохнул, - ЧунХён?
- Вот как? И почему такой выбор?
- Ну… Он последнее время немного странный, спит очень мало и выглядит как-то не очень. Я думал, что это просто переутомление, конечно, но…
- Но, теперь думаешь, что эти симптомы вполне подходят для страданий из-за нераздельной любви? – ХёнСын скривился, - Успокойся, сердца ему никто не разбивал. То, что он от меня хотел вообще имеет мало общего с данным органом.
- Ты хочешь сказать, что он хотел только секса? – КиКвану захотелось зажмуриться и похлопать себя по щекам, когда он это произнес, потому что его живое воображение тут же нарисовало эту картинку. Нарисовало красочно и со звуковым сопровождением, так что Ли мгновенно покраснел и замотал головой, - Нет. Не сходится! Если ему нужен был бы только секс, стал бы он сон терять? Ерунда какая-то! И вообще, я вот тебя слушаю и не понимаю в чем проблема. Окей, ты обжегся в шестнадцать, но сейчас же совершенно все иначе! Нам никто не угрожает отсевом, дебют далеко позади. Да, надо постоянно стараться быть лучше, надо работать, но я не думаю, что ты сейчас бы все бросил и так же как когда-то с головой ушел в отношения. Ты же знаешь, что так нельзя. Но и быть всегда одному просто, потому что… потому что…
Ли фыркнул, не найдя слов, и недовольно засопел.
- Короче, ерунду ты какую-то творишь.
ХёнСын прикусил губу и опустил голову.
- Думаешь?..
- Уверен! А еще мне что-то подсказывает, что ты с ЧунХёном даже не поговорил нормально. Надумал себе быстренько всякого и сделал черт знает какие выводы, - КиКван покачал головой. - Знаешь, что… поговори с ним сегодня.
- Но…
- Никаких но! Вот сейчас поужинаем, и вперед! Тащишь его на балкон и… - Ли не удержался и хлопнул себя по щеке ладонью, - Так, я из-за тебя черт знает, что уже представляю! Фу! Пошли есть.
Когда покончили с ужином, ХёнСын собрался уже было обратится к ЧунХёну, когда ЁСоб расплылся в широкой-широкой улыбке:
- А чего вы пропустиииииилииииии! У нас же новость! Да какая!
- Ты о чем? Чего мы пропустили? – КиКван наклонил голову.
- У ЧунХёна же теперь есть девушка! Вы представляете! Красиииивааааяаааа!
Ли медленно повернул голову и успел заметить, как стекленеет взгляд ХёнСына, как вздрагивают его губы. Всего мгновение.
- Ооо, мои поздравления, - широко и ясно улыбнулся Чан.
Part 7
- I'm so sorry, but I love you, - невнятно напел ХёнСын, немного сфальшивив, развалившись не только поперек кровати ЧиЁна, но и поперек ног самого ЧиЁна.
- Правда, что ли? – хмыкнул Квон и заложил руки за голову, уставившись в потолок. Бутылка соджу, которую приволок Чан, уже кончилась, но успела подернуть мир приятной пеленой легкого опьянения.
- Чему именно ты не веришь? Тому, что мне жаль или тому, что люблю? – ХёнСын перевернулся на живот, сдвигаясь так, что в итоге устроился щекой на тощей коленке ЧиЁна. И заулыбался, когда тот опустил одну руку и растрепал его волосы.
- Тому, что тебе жаль, верю охотно. Ты, по-моему, согласен извинятся всегда и за все на свете. А вообще, - приподнялся на локтях Квон, - Хватит заговаривать мне зубы и говори, чем я обязан твоему появлению на моем пороге с алкоголем и заявлением, что ты хочешь, цитирую: «надраться в сопли»?
- Ты не выполнил обещание.
- Какое обещание? Когда? – ЧиЁн усиленно пытался вспомнить, когда и, главное, что он мог неосторожно ляпнуть, да так, чтобы еще и забыть об этом. По выражению глаз ХёнСына можно было сделать вывод, что это было что-то очень важное и значимое.
- Ты обещал, что мы всегда будем вместе.
На несколько секунд лидер Big Bang потерял дар речи.
- Прости, что?.. – он попытался улыбнуться, пока еще неуверенно, не понимая, насколько серьезно данное утверждение Чана, - Ты же сейчас пошутил так, да?
ХёнСын ничего не ответил, просто чуть сдвинулся, смотря теперь не на ЧиЁна, а на закрытую дверь комнаты.
- Не пошутил, что ли? И из-за этого хочешь теперь напиться? Спустя столько лет? – Квон поморщился, потерев пальцами висок, и снова откинулся на спину, - ХёнСын, это глупо. Сам же говорил, что это было давно и не правда.
- И сам ушел, я помню.
- Тем более… - ЧиЁн осекся, поняв, что последнего говорить, наверное, не стоило, - Блин, что там в твоей голове перемкнуло, что ты вообще эту тему решил снова поднять?
- Я хочу к тебе вернуться.
- Ко мне это ты имеешь в виду, что мы снова будем вместе, так? И как ты себе это представляешь?
- Я знаю, что ты этого не хочешь, не надо придумывать причины.
ЧиЁн прикрыл глаза, медленно выдохнул, сосчитал до десяти. Сначала корейскими числительными, а когда и это не помогло – еще и китайскими.
- Тааак… ХёнСын, давай так. Сейчас мы напьемся-таки в хламину - у меня имеется отличная заначка - а завтра к вечеру, когда оправимся от похмелья, упорядочим в голове мысли и закончим все свои дела, поговорим еще раз?
- То есть, ты подумаешь над моим предложением?
Квону очень захотелось побиться головой о стену.
- Да, подумаю, как скажешь, - он выбрался из-под ХёнСына и отошел к мини-бару, который устроил в тумбочке под телевизором, терпеливо повторяя вопрос. - Что вдруг случилось, что ты все это снова начинаешь, черт возьми?
- У ЧунХёна появилась девушка. Официально, - Чан лениво сел, подогнув под себя ноги, и теперь смотрел сверху вниз на копающегося в недрах тумбочки ЧиЁна.
- И? Тебе завидно, что ли? – Квон обернулся и выгнул бровь, - Так я, извини, вроде бы не девушка. И уж официально тут тоже не получится.
- Не в этом дело.
- А в чем? Слушай, говори, давай как есть. Я по твоим глазам вижу, что что-то тут нечисто.
Чан молчал несколько минут, за которые ЧиЁн успел не только выбрать алкоголь, но и принести стаканы.
- ХёнСын, говори.
- Я его люблю. Он ко мне приставал. Сделал мне минет. Я его отшил. Он нашел себе девчонку. Тут же. Я ему не нужен.
От этих слов у ЧиЁна дрогнул уголок губ, а стена показалась просто невероятно привлекательной, так что желание побиться об нее стало почти непреодолимым. Но заговорил он медленно и почти спокойно.
- И ты решил, что самое лучшее в данной ситуации, попытаться вернуться ко мне? А тебе не кажется, что это глупо? И не нужно ни тебе, ни мне, - Квон фыркнул, - Нет, я могу, конечно, по старой памяти и дружбе с тобой переспать и наставить тебе живописных засосов, но…
- Можешь? Правда? Сегодня? – блеск в глазах ХёнСына заставил ЧиЁна поежиться.
- Я, откровенно говоря, пошутил… Но вот ты явно от этой идеи в восторге… - взлохматив волосы, Квон щедро плеснул себе в стакан, - Черт возьми, я же потом об этом всем наверняка пожалею…
- О чем ты пожалеешь? О неплохом сексе? – Чан улыбнулся и переместился с кровати на пол, взяв второй стакан, - Или я льщу себе, и секс со мной уныл и скучен?
- Я не помню… - весело фыркнул ЧиЁн, - Но, думается мне, это ненадолго…
Part 8
- Хёёёёёёёён! – крик раздался как будто прямо на ухо. ЧиЁн вздрогнул и распахнул глаза, вскидывая голову, которая тут же отозвалась на резкое движение впившейся в виски болью. Вопил Сынри и, как ни странно, не над ухом, а от двери.
- Что ты орешь?.. – ЧиЁн зажмурился и зарылся лицом в подушку. Хотелось дать себе очередное обещание никогда больше столько не пить. Это хоть и было абсолютно бесполезно, но зато давало так необходимую сейчас веру в светлое будущее.
- Хёёён… я, кажется, головой тронулся… Там на кухне сидит ХёнСын и пьет кофе… - Сынри зашел в комнату и прижался спиной к двери, закрыв ее.
- И что в этом такого? Ну, пьет человек кофе, подумаешь… Или у него вторая голова выросла? – Квон раздраженно покосился одним глазом на младшего СынХёна.
- Да нет… одна… просто… - Сынри тряхнул головой, - Ну, ты представь, иду я сейчас в ванную, еще не проснулся до конца, а тут на кухне он сидит. Ну, вот прям как когда он с нами жил. Я уж решил, что все, переработал… Я же вчера домой поздно вернулся и сразу спать упал, даже не заметил, что вы тут…
СынХён запнулся и обвел взглядом комнату лидера.
- Пьёте… - закончил он, с крайним любопытством смотря на валяющиеся чуть ли не посередине комнаты семейники ЧиЁна, - Хён, ты что, спишь голым?
Квон перевернулся на спину и с тоской посмотрел на часы, до звонка будильника было еще два часа, но поспать ему уже явно никто не даст.
- Вместо того чтобы совать нос не в свое дело, лучше бы принес мне сок и чего-нибудь от похмелья, - душераздирающе зевнул он.
Сынри задумчиво прикусил губу и уже хотел было спросить, в какое это не свое дело он сует нос, и почему трусы ЧиЁна валяются посреди комнаты, как дверь приоткрылась, заставив мелкого попятится, и в комнату заглянул улыбающийся ХёнСын.
- Доброе утро! Я так и знал, что тебя уже разбудили, - кивнул он ЧиЁну и тут же повернулся в Сынри, - И тебе привет. Но на самом деле и пока, мне пора бежать уже.
Чан помахал рукой и скрылся из комнаты. Через пару минут в коридоре стукнула входная дверь.
И все эти несколько минут СынХён хмурился и покусывал губу, в итоге переборол одолевшую его вдруг робость и прошел к кровати лидера Квона, сев на её край.
- Хён, - начал он осторожно, при этом на его щеках выступил явственный румянец, - Почему ты мне не говорил, что играешь за команду другого цвета?
ЧиЁн очень выразительно выгнул бровь.
- Мелкий, ты совсем страх потерял, что ли?
- Прекрати, - Сынри качнул головой, не давая сбить с себя с толку, при этом во все глаза глядя на яркий, прямо-таки вызывающе алеющий засос под ключицей Квона, - Сейчас ты меня не обманешь. Вчера вот этого вот не было!
Он ткнул пальцем в сторону отметины, но при этом, видимо разнервничавшись, не рассчитал и врезался пальцем в кожу. От чего вздрогнул и тут же руку отдернул.
ЧиЁн вздохнул и повернулся на бок, натягивая на себя одеяло. В нем боролись желание послать Сынри к черту и лечь спать дальше и осознание того, что это не тот пример, который он, как старший, к тому же еще и лидер, может демонстрировать, так что необходимость в воспитательной беседе была достаточно острая. Но из-за похмелья и головной боли, борьба эта происходила достаточно медленно, давая Сынри время задавать вопросы.
- Ты поэтому меня постоянно щемишь по всем углам, да? – от нервов СынХён начал теребить пальцами губы, - То есть… Хён, я тебе нравлюсь, да?
- Да, ты мне нравишься. Более того, я тебя вообще люблю. Но из-за того, что ты на мои чувства не отвечаешь, я вот бухаю и трахаюсь с ХёнСыном, у него тоже разбитое сердце, разве не ясно? – Квон фыркнул и все-таки принял решение вставать, от чего чаша весов склонилась к тому, чтобы отправить приставучего мелкого погулять. Все-таки, как-то не очень удобно будет при нем выбираться из постели голым.
- Хёёёён, не смешно! Я тебя серьезно спрашиваю! Я… я… - Сынри запнулся и покраснел еще сильнее.
- Что ты? – устало выдохнул ЧиЁн. Он не ждал уже ничего хорошего от этого дня.
- Ты мне тоже нравишься, вот! – выпалил мелкий и зажмурился.
Квон отреагировал на подобное заявление совершенно не так, как мог ожидать Сынри. Он засмеялся. Впрочем, совсем не весело, а очень даже нервно. Смеялся ЧиЁн, впрочем, совсем не долго, а перестал это делать настолько резко, что у СынХёна продрало мурашками по позвоночнику.
- Сынри, сейчас семь часов утра, я пил всю ночь, у меня болит голова, я спал часа четыре, не больше, я даже не уверен, что полностью протрезвел и все это не дурной пьяный сон. Так что сейчас ты пойдешь в свою комнату, а я пойду в душ. А после того, как я приведу себя в порядок, спокойно позавтракаю в одиночестве и подумаю, я загляну к тебе и мы поговорим, хорошо?
СынХён-младший кивнул и достаточно быстро покинул комнату. Уж что-что, а различать нюансы в голосе ДжиДи он умел и отлично знал, когда можно поспорить, покапризничать и настоять на своем, а когда надо брать ноги в руки и быстро-быстро сваливать, желательно, не отсвечивая. Сейчас был явно второй вариант.
Другой вопрос, что иногда в нем просыпалась не иначе как тяга к мазохизму и, возможно, даже суицидальные наклонности. По крайней мере, сам себе он ничем другим не смог бы объяснить того, что, не смотря на четкий наказ лидера ждать в своей комнате, Сынри уже через десять минут после их разговора зашел в ванную, в которой мылся Квон. Во рту пересохло, а ладони, напротив, стали неприятно влажными. СынХён выдохнул, поежившись от того, как холодил босые ступни пол, удержался от того, чтобы мысленно помолится, и шагнул под горячие струи воды, прижавшись к спине ЧиЁна и обхватив его руками за талию. Тот вздрогнул, но даже не обернулся.
- СынХён, я что-то непонятно сказал? Или ты не можешь подождать полчаса?
- Не могу, хён… Не хочу больше ждать.
Квон развернулся и резко, единым движением, прижал Сынри спиной к стене.
- Неужели совсем не ревнуешь? Не злишься на то, что я делал сегодня ночью?.. – ЧиЁн прищурился, заскользил ладонями по груди СынХёна. Тот сглотнул.
- Ревную… И злюсь… Всегда ревновал и злился… Но больше этого не будет. Потому что теперь у тебя есть я. И ты будешь делать это со мной, - Сынри раскраснелся, сильнее сжимая руки на талии Квона, от смущения и собственной смелости у него горели уши.
- А не страшно? – шепнул ему на ухо ЧиЁн, но ответа ждать не стал. В том, что он сказал Сынри в комнате, по большому счету, было больше правды, чем вымысла.
СынХёну было страшно. Это чувствовалось по тому, с какой силой он сжимал пальцы, по тому, как заторможенно отвечал на поцелуй, по тому, как одеревенел всем телом. Квон отстранился и мягко выдохнул:
- Сынри, успокойся, пожалуйста, - ЧиЁн мерзко хихикнул, – А то сейчас отправлю в комнату, перед этим заставив подрочить у меня на глазах.
От подобной угрозы, Сынри выдохнул как-то совсем уж жалко, но все же умудрился немного расслабиться. А уже через минуту настолько увлекся поцелуем, что сам не заметил того, что начал нетерпеливо тереться пахом о ЧиЁна.
Квон улыбнулся в поцелуй, на ощупь, снимая с полочки флакончик с гелем. Опыт секса в душе у него был обширный. Настолько, что хватило бы на небольшую книгу. «Все о сексе в душе. Или советы и ценные указания, основанные на жизненном опыте», автор Квон ЧиЁн.
Момента, когда проворные пальцы лидера проникли в его тело, подготавливая, Сынри умудрился просто не заметить, слишком поглощенный поцелуем и ощущениями, которые дарила ласкающая его член свободная рука Квона. ЧиЁн разорвал поцелуй, одновременно убирая обе руки, чем вызвал недовольный, разочарованный стон СынХёна. Но очень быстро Сынри понял, что расстраивался совершенно преждевременно. От ощущения заполнившей его плоти хотелось кричать, но не столько от боли, которой на самом деле панически боялся СынХён-младший, а скорее от желания получить гораздо больше. Цепляясь пальцами за плечи ЧиЁна, Сынри стонал в голос, шепча какие-то несусветные пошлости и глупости, которые, тем не менее, лишь раззадоривали Квона.
СынХён очень хотел, чтобы они кончили вместе, как в какой-то идиотской книжке, которую ему довелось прочитать, но у лидера взгляд на это был иным. И когда Сынри задрожал от оргазма, прижимаясь затылком к стене, тот лишь ускорил толчки, уже почти грубо врываясь в его тело. Но очень быстро и ЧиЁн охнул, глубже и сильнее толкаясь в Сынри, прижимаясь губами к его плечу и выплескиваясь глубоко в его тело.
Уже позже, разливая на кухне кофе в две чашки, ЧиЁн подумал о том, что стоит, наверное, бросить ХёнСыну сообщение, что если тот намеревается этой ночью устроить повторение, то его ждет разочарование. И что надо еще обязательно его поблагодарить. Кто знает, сколько бы еще Квон ходил кругами вокруг Сынри, не решаясь переходить к активным действиям.
Сынри же просто улыбался и очень довольным взглядом следил за передвижениями ЧиЁна по кухне.
Part 9
Из-за того, что ХёнСын не ночевал дома, ЧунХён пребывал в настолько отвратительном настроении, что огрызался на любую обращенную к нему фразу. А поскольку внятного ответа на вопрос одногруппников «Что случилось?» у него не было, настроение становилось только хуже. Так что, после того как он в четвертый или в пятый раз, не стесняясь в выражениях, объяснил куда следует идти, если вдруг кому-то что-то от него нужно, ребята просто решили его не трогать. Но косились, кто подозрительно и заинтересованно, кто устало, а кто и напряженно, ожидая появления ХёнСына. Все зависело от общей осведомленности.
ХёнСын же явил одногруппникам не только свой довольный и счастливый настрой и желание работать много и усердно, но и парочку ярко выделяющихся в глубоком вырезе худи засосов. ЁСоб сделал большие глаза и тут же накинулся с расспросами. ДуДжун явно пытался вспомнить, когда у них ближайшая съемка и чем бы так прикрыть сейчас шею Чана, чтобы никто ничего не заметил из менеджеров, тренеров и прочих пробегающих мимо. ДонУн молчал, но по его лицу было видно, что он хочет знать все, особенно как это происходило, а уж кто – волновало его мало. И только КиКван смотрел не на ХёнСына, а на ЧунХёна, который сжал зубы так, что на щеках выступили желваки. Он явно мысленно лишал того, кто эти засосы поставил, возможности употреблять твердую пищу, когда бы то ни было впредь.
Ли вообще чувствовал себя отвратительно. Внезапно он оказался единственным, кто понимал, что происходит. К тому же, будучи лицом беспристрастным, гораздо лучше мог трактовать слова, взгляды, да и вообще поведение главных героев этой драмы.
Он смолчал, когда ЧунХён съязвил на тему засосов. Ничего не сказал, когда на перерыве ХёнСын демонстративно отсел подальше от Ёна. Больно ущипнул себя за ногу и прикусил язык, когда ЧунХён начал рассказывать ЁСобу про свои отношения с Харой. Рассказывать в голос и, как бы невзначай, посматривая на отражение Чана в оконном стекле. Терпел весь день. Но не выдержал, когда ХёнСын заговорил про то, что на днях снова хочет пойти туда, где провел эту ночь. КиКван просто взял его за руку и выволок на балкон, сказав ждать. А через минуту втолкнул туда и ЧунХёна, грубо бросив:
- Вот пока вы не разберетесь между собой, я обратно вас не пущу. Можете бить стекло или прыгать вниз. Как хотите, но вы меня задрали! Оба!
Молчали по-настоящему долго. При этом оба прятали взгляд и, сами того не замечая, жались по разным углам балкона. Делать вид, что они не понимают, почему тут оказались было глупо.
Первым не выдержал ЧунХён.
- У тебя кто-то появился?
- А тебе какая разница? Или только тебе тут можно личную жизнь устраивать? – ХёнСын не хотел показывать того, что его задевает наличие девушки у Ёна, очень не хотел. Но просто не смог с собой справиться.
- Я разве сказал, что нельзя? – ЧунХён нахмурился и раздраженно фыркнул, - Я просто поинтересовался, кто же таки смог пробить твое равнодушие и стал не просто недоразумением.
Но не получив ответа, очень быстро добавил, скривив губы:
- Если бы я тебя не знал так хорошо, я бы даже подумал, что ты ревнуешь и бесишься, что у меня появилась Хара. И только поэтому демонстрируешь сейчас всем желающим эти засосы на шее.
- Да с чего мне ревновать-то, если я сам тебя послал?! – взорвался Чан.
- Вот я тоже удивляюсь, с чего бы…
- И правильно сделал, между прочим! – ХёнСын сделал несколько шагов, подходя к Ёну и ткнул пальцем в его грудь, - Я и так не сомневался, что у тебя просто свербит в некоторых местах, но ты мне это показал просто во всей красе!
- А я что, должен был слезы лить и страдать по углам, что ли? – самообладание покинуло и ЧунХёна, - То ты глазки мне строишь, то этот минет злосчастный, а то делаешь вид, что ничего не было и меня посылаешь к чертям!
- Конечно, посылаю! Тебя только секс и волновал.
- Да, конечно! Но как-то глупо говорить про любовь, когда ты ведешь себя как гребаная Снежная Королева! Тут вообще о чем угодно говорить глупо!
Все уже заготовленные слова застряли у ХёнСына в горле.
- Что?.. Любовь?..
ЧунХён молчал, отведя взгляд в сторону.
- Знаешь… - Чан отошел на шаг, облокотился на перила балкона, - Я рассказал все КиКвану, он поэтому нас сюда и вытолкал… Рассказал почему тебя послал, что сыграло в этом главную роль… А он обругал меня и посоветовал с тобой поговорить. И я уже собирался. Честно. Но тут выяснилось, что уже не надо. Что у тебя уже есть эта девчонка….
ХёнСын вздрогнул, когда ЧунХён обнял его за плечи, когда прижал спиной к своей груди.
- Я с ней расстанусь, сразу же… Ты только скажи…
И ХёнСын сказал. Да так, что не вовремя покосившийся на происходящее через стекло КиКван, залился краской и быстро ретировался подальше. У него было и без того очень богатое воображение.
Part 9,5
У ДонУна была мечта: помыться в одиночестве и так, чтобы ему никто не мешал постоянными стуками в дверь, криками, что пора освобождать стратегически важное место, но самое главное – постоянным засовыванием головы внутрь, с целью убедиться, всё ли в порядке у младшего. А поскольку замок на двери ломался не больше, чем через три часа после установки, то мечта казалась неосуществимой.
И вот, когда вдруг выяснилось, что почти весь вечер он проведет в одиночестве дома, конечно, первое, что сделал ДонУн, это отправился в ванную, планируя проторчать там никак не меньше часа.
К своему счастью, он успел только включить воду, отрегулировать ее и снять с себя все, кроме белья, когда дверь поддалась под увесистым пинком, и в ванную комнату практически ввалились ЧунХён и ХёнСын. И всё было бы еще не так плачевно, если бы они при этом еще и не целовались так, что явно не замечали ничего вокруг.
ДонУн сглотнул, пытаясь понять, кажется ему это или нет. Но прилетевшая ему в лицо футболка стала лучшим доказательством того, что картинка, которую он видит перед глазами, вполне себе материальна. Сон сбежал из ванной как мог быстро и незаметно. И хотел уже было затаить на обоих хёнов страшную обиду, но решил просто сделать вид, что ничего не видел, не слышал и ни о чем не знает.
ХёнСын был прав, когда думал, что шум воды в душе совершенно не в состоянии заглушить его стоны.
@темы: Junhyung/Hyunseung, midi, slash, NC-17, Fanfic
-
-
04.10.2011 в 19:50-
-
04.10.2011 в 20:08-
-
04.10.2011 в 21:51-
-
04.10.2011 в 21:56-
-
04.10.2011 в 22:02-
-
04.10.2011 в 22:07-
-
09.10.2011 в 14:57интересная история, хорошо и складно написанная. мне очень понравилась.
-
-
10.10.2011 в 00:59все такие влюбленные и глупые, прямо то что нужно )))))
Так мелкие пацаны-то совсем, если подумать
-
-
10.10.2011 в 02:09-
-
10.10.2011 в 02:28А засосы... ну, что вы, в Корее секса нет, никто не палится, это все ожоги от плойки, да
-
-
10.10.2011 в 02:37-
-
10.10.2011 в 02:55-
-
10.10.2011 в 03:04а вообще конечно улыбают меня все эти их "девушек не знаю, не встречался, бел, пушист, по ночам греет любовь фанатов"... но айдолы, куда без этого
-
-
10.10.2011 в 03:11и одногруппник^__^Мне мальчиков даже жалко, девушку там еще и заслужить же надо. Но они знают, на что идут)
-
-
10.10.2011 в 03:20девушку там еще и заслужить же надо - пашешь пашешь, а потом кто-то углядит зеленую феньку, коих аксесорайз пачками выпускает, на руке какой-нить фимэйл звездочке, и все, кури бамбук... мне вот в детстве жизнь звезды как-то по другому виделась... азиаты рвут мне шаблоны
-
-
10.10.2011 в 03:35-
-
10.10.2011 в 03:44-
-
10.10.2011 в 13:37Прочитала на одном дыхании *___*
очень клево вышло, я прям прибалдела... правда Хенсын что-то больно шлюховат вышел О_о
-
-
10.10.2011 в 13:39-
-
10.10.2011 в 13:43я всегда это говорю, если он спит с кем-то кроме Чунхена XDDD
Это принцип девственности Хенсына XDD
Но фанф правда очень клевый)) Спасибо)
-
-
10.10.2011 в 13:49-
-
10.10.2011 в 13:57а то!
вообще бистовские ОТП рулят)
-
-
10.10.2011 в 14:15-
-
10.10.2011 в 14:18буду рада) приятно читать хорошо написанные фики (сюжет, отсутствие идиотских ошибок и слог), а то их так мало...
-
-
10.10.2011 в 14:22РПС фанфикшен по азиатским группам в России как-то печален в подавляющем большинстве, да =(
-
-
10.10.2011 в 14:26угу, однако по Бистам хорошего стало явно больше
-
-
10.10.2011 в 15:26-
-
28.10.2011 в 13:01-
-
28.10.2011 в 14:24