"Был полигамным до того, как это стало мейнстримом." ©
Название: Сигарета
Автор: Rir-san
Бета: Saiyuri-chan
Персонажи: Ён Чунхен, Ян Ёсоб
Рейтинг: PG-13
Жанры: Hurt/comfort
Размер: Мини
Предупреждения: Нецензурная лексика
Статус: закончен
читать дальшеНа просторной кухне общежития, казалось, было до безобразия холодно. Чунхен безразлично посмотрел на кожу руки, которая покрылась мелкими мурашками, и перевел взгляд на открытую пачку Marlboro. Внутри него, как черное пятно нефти на воде, расползалась пустота. Но от неё не становилось спокойней на душе. И хотелось выть от такой несправедливости.
Он взял новую сигарету и успел сделать только одну затяжку, когда к нему протянули руку и аккуратные пальцы забрали сигарету. Так ненавязчиво, что Чунхен не успел возразить даже мысленно. Он неспешно поднял глаза от гладкой поверхности стола и посмотрел вперед, где на втором стуле уже сидел Ёсоб. На нем был надет только тонкий халат, казалось, шелковый, с вышитыми на нем яркими цветами. Чунхен никогда не видел эту вещицу здесь, но мало ли что, поэтому он сразу забыл об этой мысли. Ёсоб сидел, уперев одну ногу в какую-то коробку с неизвестным содержанием, невольно показывая голую острую коленку, с которой съехала ткань халата. У него был ужасный беспорядок на голове, который почему-то казался Чунхену сейчас невероятно красивым и органичным, а на лице ещё не смытый грим, или даже нанесенный новый, потому что репер не помнил, чтобы у Ёсоба были так сильно подведены глаза подводкой. Ёсоб немного щурился, всматриваясь в Чунхена, а потом спокойно поднес ранее забранную сигарету к губам. И Чунхен думал, что у него, наверное, проблемы с головой, потому что все действия Ёсоба он видел с замедлением: как он обхватил губами желтый фильтр, затянулся, отвел сигарету в сторону и выдохнул, не переставая смотреть на Чунхена прикрытыми глазами. Мозги Чунхена ежесекундно скандировали ему только одно слово: «Пошло», и разрешали сравнивать Ёсоба только с куртизанкой. Достаточно умелой куртизанкой. У Ёсоба очень красивые длинные пальцы, и, зажатая между ними, сигарета смотрелась так невероятно естественно, что от вырисовавшейся картины не становилось противно. А должно было бы. Он сделал ещё одну затяжку и выдохнул дым прямо в лицо Чунхену. И когда пора бы было уже возмутиться, репер просто тихо выдохнул, снова опустил взгляд вниз и без каких-либо мыслей начал тупо рассматривать пачку сигарет, неспешно вертя её в руках.
Затянувшаяся тишина начинала давить на уши, окутывать невидимыми цепями всё тело. И казалось, что с каждой секундой всё труднее становилось дышать, а прочные цепи как будто тянули под воду. И Чунхен всё больше погружался на дно океана, под сотни единиц давления, и всё труднее становилось сделать даже небольшое движение.
Чунхен поднял взгляд и увидел всё также сидящего Ёсоба, который смотрел прямо на него. Он не мог понять, что именно видел во взгляде Ёсоба, но это раздражало. Просто до невозможности задевало тонкие покровы нервов, заставляя всеми силами удерживать себя, чтобы к чертям не перекинуть стоящий перед ним стол. Ёсоб, как будто не понимая, что происходило, только широко улыбнулся, прибавляя своему взгляду какую-то игривость. А Чунхену только сильнее захотелось подойти и ударить его наотмашь.
- Ну и? – раздражённо спросил Чунхен, не имея больше сил терпеть эту тишину.
- Ну и? – немного удивленно повторил Ёсоб, вопросительно двинув бровью вверх. И Чунхен отчетливо ощущал, как внутри с новой силой начинало расти раздражение.
Он посмотрел на Ёсоба ещё раз и встретил в его взгляде те слова, что больше всего не хотел видеть – «Я понимаю тебя». И так хотелось закричать, плюясь черной смолью, скопившейся за все годы его жизни где-то на уровне груди. Там ведь находится душа? И сказать, как тот заблуждался. Но Чунхен молчал, отводя взгляд куда-то в сторону. Поэтому он не видел, как веселая улыбка полностью исчезла с лица Ёсоба.
- Ты выглядишь жалко, - твердо сказал Ёсоб, ударяя словами, как хлыстом.
Ён резко посмотрел на Ёсоба. В его глазах была наигранная злоба, которая скрывала наивное раздражение, а в голове крутилось ответное: «А ты выглядишь, как шлюха». Только эти слова так и остались раздраженным вздохом.
Чунхен не видел, как губ Ёсоба снова коснулась та насмешливая улыбка. Он только услышал весело произнесенные слова: «Не сказал».
Чунхен непонимающе посмотрел в его сторону, хотя внутри безошибочно чувствовал, о чем шла речь. Ёсоб тихо хмыкнул и начал медленно произносить слово одними губами, решая, что звук был бы лишним. Он начал с буквы «ш», слабо улыбнулся между «л» и «ю», затянулся после «х» и выдохнул с дымом «а».
Чунхен опустил взгляд вниз, пытаясь скрыть банальный стыд в глазах. Он понимал, что только что, хоть и не вслух, но прировнял своего друга к числу людей, которых сам считал одними из самых грязных на этой земле. Ему никогда не было так стыдно, как сейчас. И самым завершающим ударом по его совести было понимание, что он не знал, почему всё так произошло. Он не понимал своих действий, и все попытки разобраться в них заканчивались глухим вопросом «Почему?» и нарастающей головной болью.
Чунхен всё смотрел вниз, на свои дрожащие пальцы. И он снова не увидел, как человек напротив сменил усмешку на слабую улыбку, которая не излучала невидимые лучи великой радости, но была одной из тех немногих настоящих искренних улыбок. Ёсоб смотрел прямо на Чунхена, и в его глазах совершенно не было обиды, лишь теплая любовь – та, которой любили только родных людей.
Ёсоб подождал ещё несколько секунд и неспешно проговорил:
- Курить одному в темной кухне совсем не круто.
Чунхен растерянным взглядом посмотрел на своего друга, и увидел в глазах напротив, что его всё-таки простили. И вроде бы стало немножечко легче дышать. Он слабо улыбнулся, отводя взгляд немного в сторону, но вместо того, чтобы сказать простое «Спасибо», Чунхен задал кучу вопросов начинающихся с «почему»: «Почему я до сих пор занимаюсь этим? Почему рэп? Почему музыка?».
Ёсоб сначала внимательно слушал, но потом на очередном «почему» просто перебил Чунхена:
- Почему ты продолжаешь вдыхать?
Чунхен на секунду полностью растерялся. А потом, смотря на Ёсоба широко открытыми глазами, с неуверенностью маленького ребенка ответил:
- Потому что я умру?
Ёсоб только коротко кивнул, как бы говоря: «Это же само собой понятно, не так ли?». Он на секунду оторвал взгляд от Чунхена, чтобы неспешно потушить сигарету в пепельнице стоящей на середине стола. А потом, поднимаясь из-за стола, снова улыбнулся так же искренне, как пару минут назад.
Чунхен не знал всё ли он правильно понял, но его губы сами расплылись в счастливой улыбке и с них сорвалось тихое: «Спасибо», а на душе стало снова спокойно.
Автор: Rir-san
Бета: Saiyuri-chan
Персонажи: Ён Чунхен, Ян Ёсоб
Рейтинг: PG-13
Жанры: Hurt/comfort
Размер: Мини
Предупреждения: Нецензурная лексика
Статус: закончен
читать дальшеНа просторной кухне общежития, казалось, было до безобразия холодно. Чунхен безразлично посмотрел на кожу руки, которая покрылась мелкими мурашками, и перевел взгляд на открытую пачку Marlboro. Внутри него, как черное пятно нефти на воде, расползалась пустота. Но от неё не становилось спокойней на душе. И хотелось выть от такой несправедливости.
Он взял новую сигарету и успел сделать только одну затяжку, когда к нему протянули руку и аккуратные пальцы забрали сигарету. Так ненавязчиво, что Чунхен не успел возразить даже мысленно. Он неспешно поднял глаза от гладкой поверхности стола и посмотрел вперед, где на втором стуле уже сидел Ёсоб. На нем был надет только тонкий халат, казалось, шелковый, с вышитыми на нем яркими цветами. Чунхен никогда не видел эту вещицу здесь, но мало ли что, поэтому он сразу забыл об этой мысли. Ёсоб сидел, уперев одну ногу в какую-то коробку с неизвестным содержанием, невольно показывая голую острую коленку, с которой съехала ткань халата. У него был ужасный беспорядок на голове, который почему-то казался Чунхену сейчас невероятно красивым и органичным, а на лице ещё не смытый грим, или даже нанесенный новый, потому что репер не помнил, чтобы у Ёсоба были так сильно подведены глаза подводкой. Ёсоб немного щурился, всматриваясь в Чунхена, а потом спокойно поднес ранее забранную сигарету к губам. И Чунхен думал, что у него, наверное, проблемы с головой, потому что все действия Ёсоба он видел с замедлением: как он обхватил губами желтый фильтр, затянулся, отвел сигарету в сторону и выдохнул, не переставая смотреть на Чунхена прикрытыми глазами. Мозги Чунхена ежесекундно скандировали ему только одно слово: «Пошло», и разрешали сравнивать Ёсоба только с куртизанкой. Достаточно умелой куртизанкой. У Ёсоба очень красивые длинные пальцы, и, зажатая между ними, сигарета смотрелась так невероятно естественно, что от вырисовавшейся картины не становилось противно. А должно было бы. Он сделал ещё одну затяжку и выдохнул дым прямо в лицо Чунхену. И когда пора бы было уже возмутиться, репер просто тихо выдохнул, снова опустил взгляд вниз и без каких-либо мыслей начал тупо рассматривать пачку сигарет, неспешно вертя её в руках.
Затянувшаяся тишина начинала давить на уши, окутывать невидимыми цепями всё тело. И казалось, что с каждой секундой всё труднее становилось дышать, а прочные цепи как будто тянули под воду. И Чунхен всё больше погружался на дно океана, под сотни единиц давления, и всё труднее становилось сделать даже небольшое движение.
Чунхен поднял взгляд и увидел всё также сидящего Ёсоба, который смотрел прямо на него. Он не мог понять, что именно видел во взгляде Ёсоба, но это раздражало. Просто до невозможности задевало тонкие покровы нервов, заставляя всеми силами удерживать себя, чтобы к чертям не перекинуть стоящий перед ним стол. Ёсоб, как будто не понимая, что происходило, только широко улыбнулся, прибавляя своему взгляду какую-то игривость. А Чунхену только сильнее захотелось подойти и ударить его наотмашь.
- Ну и? – раздражённо спросил Чунхен, не имея больше сил терпеть эту тишину.
- Ну и? – немного удивленно повторил Ёсоб, вопросительно двинув бровью вверх. И Чунхен отчетливо ощущал, как внутри с новой силой начинало расти раздражение.
Он посмотрел на Ёсоба ещё раз и встретил в его взгляде те слова, что больше всего не хотел видеть – «Я понимаю тебя». И так хотелось закричать, плюясь черной смолью, скопившейся за все годы его жизни где-то на уровне груди. Там ведь находится душа? И сказать, как тот заблуждался. Но Чунхен молчал, отводя взгляд куда-то в сторону. Поэтому он не видел, как веселая улыбка полностью исчезла с лица Ёсоба.
- Ты выглядишь жалко, - твердо сказал Ёсоб, ударяя словами, как хлыстом.
Ён резко посмотрел на Ёсоба. В его глазах была наигранная злоба, которая скрывала наивное раздражение, а в голове крутилось ответное: «А ты выглядишь, как шлюха». Только эти слова так и остались раздраженным вздохом.
Чунхен не видел, как губ Ёсоба снова коснулась та насмешливая улыбка. Он только услышал весело произнесенные слова: «Не сказал».
Чунхен непонимающе посмотрел в его сторону, хотя внутри безошибочно чувствовал, о чем шла речь. Ёсоб тихо хмыкнул и начал медленно произносить слово одними губами, решая, что звук был бы лишним. Он начал с буквы «ш», слабо улыбнулся между «л» и «ю», затянулся после «х» и выдохнул с дымом «а».
Чунхен опустил взгляд вниз, пытаясь скрыть банальный стыд в глазах. Он понимал, что только что, хоть и не вслух, но прировнял своего друга к числу людей, которых сам считал одними из самых грязных на этой земле. Ему никогда не было так стыдно, как сейчас. И самым завершающим ударом по его совести было понимание, что он не знал, почему всё так произошло. Он не понимал своих действий, и все попытки разобраться в них заканчивались глухим вопросом «Почему?» и нарастающей головной болью.
Чунхен всё смотрел вниз, на свои дрожащие пальцы. И он снова не увидел, как человек напротив сменил усмешку на слабую улыбку, которая не излучала невидимые лучи великой радости, но была одной из тех немногих настоящих искренних улыбок. Ёсоб смотрел прямо на Чунхена, и в его глазах совершенно не было обиды, лишь теплая любовь – та, которой любили только родных людей.
Ёсоб подождал ещё несколько секунд и неспешно проговорил:
- Курить одному в темной кухне совсем не круто.
Чунхен растерянным взглядом посмотрел на своего друга, и увидел в глазах напротив, что его всё-таки простили. И вроде бы стало немножечко легче дышать. Он слабо улыбнулся, отводя взгляд немного в сторону, но вместо того, чтобы сказать простое «Спасибо», Чунхен задал кучу вопросов начинающихся с «почему»: «Почему я до сих пор занимаюсь этим? Почему рэп? Почему музыка?».
Ёсоб сначала внимательно слушал, но потом на очередном «почему» просто перебил Чунхена:
- Почему ты продолжаешь вдыхать?
Чунхен на секунду полностью растерялся. А потом, смотря на Ёсоба широко открытыми глазами, с неуверенностью маленького ребенка ответил:
- Потому что я умру?
Ёсоб только коротко кивнул, как бы говоря: «Это же само собой понятно, не так ли?». Он на секунду оторвал взгляд от Чунхена, чтобы неспешно потушить сигарету в пепельнице стоящей на середине стола. А потом, поднимаясь из-за стола, снова улыбнулся так же искренне, как пару минут назад.
Чунхен не знал всё ли он правильно понял, но его губы сами расплылись в счастливой улыбке и с них сорвалось тихое: «Спасибо», а на душе стало снова спокойно.